— Они уезжают вместе с поместными рыцарями, — объяснил он, стараясь перекричать невообразимый шум. — А все остальные должны сами о себе заботиться.
Кто-то споткнулся рядом с ним, и барон наклонился, чтобы поднять маленького чумазого мальчика. Тот, очевидно, отстал от родителей и в испуге плакал.
Успокоив малыша, Николас взял его на руки и понес к воротам. Едва оказавшись на открытом пространстве за стенами замка, толпа сразу разделилась на небольшие группы.
Из окрестных деревень навстречу спасшимся от огня ехали в повозках и шли пешком крестьяне, разыскивая родственников и предлагая помощь нуждающимся. Женщины собрались у костра, над которым кипел огромный котел с супом. Кто-то привез несколько бочек сидра и разливал его в глубокие деревянные ковши.
Эмилин очень хотела пить и направилась было за сидром, но, взглянув в другую сторону, забыла обо всем, пораженная ужасом; там лежали раненые и погибшие в огне. Некоторые на голом снегу, другие на одеялах. Женщины толпились вокруг, оказывая помощь тем, кому она еще была нужна.
Снова осмотревшись, Эмилин увидела, что Николас понес ребенка к переполненному фургону. Какая-то женщина протянула ему навстречу руки, и он отдал мальчика матери.
Глядя на Николаса, Эмилин снова остро почувствовала, как она его любит, как благодарна судьбе за то, что он жив и рядом с ней. Невозможно было не восхищаться спокойной силой его движений — даже самых простых, — нельзя было не любить его глубокий и мягкий голос.
Эмилин стояла и смотрела на мужа, как будто кроме него рядом с ней никого не было. Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся и посмотрел прямо на нее. Сквозь головы людей их взгляды встретились. Николас поднял руки, и Эмилин, словно птица, полетела к нему.
Прижав к себе, он гладил и целовал ее, не замечая суеты и толкотни, царящих вокруг. Они повернулись, чтобы взглянуть на горящий замок. Кое-где огонь уже прогорел, но черный дым столбом валил из-за стен. К ночи Грэймер превратится в пустую, насквозь выгоревшую и почерневшую скорлупу.
— Милорд, — неожиданно раздался голос позади них. Эмилин обернулась.
— Питер! — радостно воскликнула она.
— Миледи, — вежливо приветствовал он, склонив голову. — Я счастлив видеть вас обоих живыми и невредимыми. — Голос его звучал спокойно, но следы усталости явно отпечатались на лице. — Вам удалось выйти невредимыми из ада.
— Да, похоже, что так, — тихо согласился Николас.
— Что с детьми? — нетерпеливо вступила в разговор Эмилин.
— Они в Хоуксмуре, в тепле и уюте, их там лелеют, словно святых, спустившихся с небес.