— Он позволяет себе лишь рыбу — это его единственная животная еда.
— Почему? — девушка приложила палец к губам, как бы извиняясь за столь нескромный вопрос.
Но барон, казалось, вовсе не счел подобное любопытство излишним.
— Это епитимья, — коротко ответил он, слегка пожав плечами.
«Какой же грех должен был совершить граф, чтобы так каяться?» — подумала про себя девушка.
— Это священник наложил такую епитимью? — спросила она вслух.
— Нет, он сам, и очень давно. — Рыцарь повернул голову, и луч солнца коснулся его лица, внезапно превратив глаза из стальных в прозрачно-зеленые. Длинные ресницы слегка прикрывали их сияние. На щеках сквозь темную щетину пробивался румянец. Губы были красивые. — Это заслуженное наказание, — как бы про себя пробормотал он.
Сгорая от любопытства, но, чувствуя, что пора прекратить расспросы, Эмилин крепко сжала губы. Барон оперся на стол, пытаясь как можно меньше нагружать раненую ногу, и продолжал рассеянно гладить голову собаки. Кэдгил выглядел вполне довольным и умиротворенным.
— Может быть, мне прислать кого-нибудь вам в помощь, сэр?
Он непонимающе взглянул:
— Простите?
— Нужен ли вам кто-нибудь, чтобы — э-э-э — помочь вам привести себя в порядок, милорд?
— Попозже я приму горячую ванну, миледи.
Она кивнула.
— Слуга все приготовит. Рыцарь наклонился еще ближе:
— Я бы предпочел, чтобы именно вы помогли мне. — Воркующий низкий голос, казалось, звучал в самом сердце девушки.
Эмилин взглянула гостю в глаза, и он многозначительно поднял бровь.
— Милорд, — как можно суше произнесла она. — Я буду рада, предложить вам традиционное омовение ног и могу помочь снять доспехи. Но если вам требуется более значительная помощь, то оруженосец Дженкин прекрасно с этим справится. А попозже я приведу опытного лекаря.
Тихие слова, произнесенные в ответ, как шпагой, полоснули душу девушки.
— В этом деле, миледи, самое лучшее — это чтобы вы помогли мне. Здесь лишь один человек, кроме нас с вами, знает о… моей слабости. Но так как мне никто не позволит вызвать этого рыцаря сюда, а обычай вполне разрешает вам присутствовать, то так оно и будет.
Эмилин кивнула, ощущая всю тяжесть своей вины. Подозвав Дженкина, который ожидал в углу, она приказала приготовить ванну, а также передать повару распоряжения насчет ужина, позаботившись заказать для графа рыбное блюдо. С гордостью девушка подумала, что ужин поспеет очень быстро и качество его обязательно будет отменным, даже если запасы продуктов в замке и не очень богаты.
Дженкин сорвался с места и во всю прыть побежал вниз по лестнице, на бегу громко призывая дворецкого.