Призрак офицера полиции шел по утреннему Йозеру Великому.
Мимо семидесятиэтажных башен, мимо транспортных площадок, втягивающих в свои бетонные воронки людские потоки, призрак вышел на Карнавальный проспект и зашагал к центру стеллополиса. Призрак был плечист, молод, с румянцем на щеках. Взгляд имел ясный, вид — бравый. Может быть, поэтому прохожие не обращали на него никакого внимания. Так бывает.
А ведь существовать призраку оставалось считаные стэлсы, не больше. По всем расчетам, шагающий бульваром бравый офицер должен был сгинуть еще до появления солнечных лучей, а не сгинул лишь попущением всесильной Службы, этого бога безопасности Южного материка, по ее непонятному капризу.
Пять лет морийской каторги? Десять лет тюрьмы? Предстоял трибунал, и теперь любой жребий не сулил ничего хорошего.
Почему сразу не арестовали? Иллюзия свободы не обманывала нашего визкапа. Служба славилась своей изощренной расчетливостью.
Межевики могли поджидать его возле полицейского управления, куда сейчас шел молодой человек и куда, вполне вероятно, войдет уже в наручниках. В Службе вообще ценился арест в последний момент, там это считалось высшим пилотажем. А возможно, Бруно провоцировали на бессмысленный побег в Черный квадрат — Служба любила карать чужими руками.
И все-таки призрак не унывал!
То ли утреннее чтение коанов из Книги Вечности подействовало, то ли упражнение с боевой секирой и контрастный душ, но глупая надежда на счастливый поворот пути не оставляла Бруно. Пусть на дорогах будущего он больше не видел себя монахом-вечником с желтой секиркой, вышитой на груди, — приговор пока не зачитан, и можно шагать, надеяться на чудо и любоваться картинами утра.
Ласковое южное солнце заливало светом Карнавальный бульвар, и лучи бликами стекали по резным пальмовым листьям. Стеклянные цилиндры высоких башен перемежались лимонного цвета особняками с крышами в каменных завитушках. Высоко над головой зеленели висячие парки. Их тонкие стеллитовые опоры приняли голубой цвет дня, и поэтому парки казались небесными островами. На горизонте сияла снегами горная гряда Норта Верде. К ней тянулись цепочкой розовые облачка. Карамельные сказочные виды древнейшей столицы Юга окружали Бруно со всех сторон.
И все-таки ночь была поярче этого солнечного дня.
— Почему нарушил инструкцию, визкап? Отвечать! Почему нарушил инструкцию?
Орал на Бруно тот самый дипломат, который сопровождал консула. В полумраке шатра глаза дипломата отсвечивали голубой сталью.
— Под трибунал пойдешь! Что мямлишь? Громче отвечай!