Старое семиэтажное здание с вычурным фасадом эпохи Войны Времен. Слева от широкой лестницы — транспортная площадка. От нее к управлению и обратно сновал народ. Справа от лестницы толпилась небольшая группа офицеров и младших чинов. Очередь стояла к железной двери небольшой бетонной постройки, сделанной в виде полусферы.
«Вычислитель удела», «теща», «машина судьбы», «великий маразматик», «круглая дура» (за форму), «старый пень», «грехоизмеритель» — как только ни называли рестоопределитель, а точнее «интегральный форматор соцпрофокоррелирующего рейтинга». Этот форматор находился в пристройке.
Попав на Юг, Бруно поначалу решил, что все здесь решают деньги. И ошибся. Оказалось, что для чиновников и военных был здесь бог постарше стэлса и звали его реет. На госслужбе от величины рейтинга зависело практически все: сумма ежемесячного поощрения в стэлсах, темп карьеры, качество мебели в кабинете, ежели таковой полагался. Даже степень приветливости секретарши шефа напрямую зависела от количества баллов в твоем реете. Правда, согласно правилам, таблицы с рестами сотрудников были доступны только их непосредственным начальникам, а вовсе не секретаршам, но те почему-то знали их не хуже.
— Что, Бруно, пришел на свой реет полюбоваться? Передумал подаваться в монахи? Молодец. Одобряю.
Толстячок в чине маера выдал все это скороговоркой, не переставая вытирать платком мокрую лысину. Платок не помогал. Загорелая лысина мгновенно покрывалась мелкими каплями, словно невидимый шутник тут же сбрызгивал ее из пульверизатора.
— Полицейским тебе быть лучше, — развил толстячок свою мысль, — с привычками монаха такой реет можно забабахать! Нам, грешникам, только завидовать останется.
Бруно занял очередь. Заглянуть к «теще» — это была хорошая идея. Машина судьбы всегда с удовольствием докладывала обо всех неприятностях и угрозах, нависших над бедным вопрошателем.
На свидание к «теще» стоял в основном младший и средний офицерский состав. Во-первых, для карьеры старших офицеров реет уже не имел решающего значения, а во-вторых, именно младшим офицерам вменялось в обязанность отслеживать ресты рядовых полицейских.
Маер заговорил снова:
— Что-то грустный ты сегодня. Ничего не случилось?
Неожиданно тяжелым для его безобидной внешности взглядом толстячок уставился Бруно прямо в лицо.
— У меня все отлично.
— А-а, как всегда. Ну и хорошо!
Толстячок отвернулся к более разговорчивому соседу. В очереди к «теще» всегда немного волновались и очень много трепались — отводили душу.
— И куда только начальство смотрит? Лучше бы пару лишних кабинок поставили.