Из антилогичных кошмаров Бруно был выдернут утренним будильником биокома. Бодрый сигнал звал его на маршрут лифт — Пирамида — фано.
Как назло, заседание Совета перенесли на неделю. Решение судьбы Бруно откладывалось. Одно было ясно: Совет Пирамиды — это развилка. Либо трактат одобрят, направят на рассмотрение в Тор и откроют под него финансирование, либо на борьбе против Стены поставят крест.
Оставалось мечтать об успехе и портить свой опус «улучшениями», вопреки советам опытного мэтра Слотисия. Других способов убить эту неделю не было.
Боно на звонки не отвечал. Подружиться с коллегами глобалыциками не получилось. Без меры внешне дружелюбные, в меру циничные ребята из его сектора в свой избранный круг южан Юга не очень-то пускали чужаков.
Последний рабочий день перед Советом Пирамиды выдался дождливым. Сидя у серой стеклянной трапеции, по которой капли торили свой извилистый путь, Бруно просматривал бородологические труды своего оранжевого друга. Хотелось отвлечься от предстоящего завтра сражения.
К удивлению визкапа, бородология оказалась сколь несерьезной наукой, столь и настоящей. Все научные бороды, с которыми Бруно успел завести знакомство, уверенно попадали под ее классификацию. Одного Слотисия не удавалось накрыть этой сетью.
В размышлизмах о загадке волосяного полуэллипсоида мэтра визкап ответил на биокомовский звонок. Экран полыхнул оранжево.
— Я вывел твою формулу. Встречаемся у лифта.
Кассизи был безапелляционен, как всегда. У Бруно свои планы? Он наконец-то собрался сегодня пройтись пешком? Боно все это было неинтересно. Что удивительно, именно с этим безобидным чудаком визкап совершенно не мог спорить, да и хотелось все-таки разобраться с бородой Слотисия.
Лифт выбросил молодых людей на последней остановке в предгорьях Норта Верде. Уводя визкапа каменистым склоном холма, Боно пояснил причину столь продолжительной поездки:
— Размышлять и беседовать надо под открытым небом. Мудрецы античности это хорошо знали.
Через мелкую штриховку чуть моросящего дождя просматривались башенные виды Йозера Великого. Статуя Спасителя на далеком острове выглядела отсюда светлой черточкой. Подобрав кусочек гранита, Боно принялся вертеть его в пальцах и в самое последнее мгновение предупредил вопрос друга:
— Формулу твою я не скажу. Пока тебе не следует ее знать.
— Так зачем мы сюда приехали?
— У тебя завтра Совет?
— Да.
— Не ходи.
— Это невозможно.
— Я знаю.
Оранжевый логик пристально вглядывался в серую дымку дождя, а Бруно не торопился спрашивать. Он понимал: Кассизи наконец решился поговорить с ним всерьез и сам все скажет.