– Н-да… И что же ты надумала?
– Или они прослушивают твой телефон, или ты сам им сообщил.
Собеседник нахмурился:
– Я ничего никому не говорил. – Он зевнул, тряхнул головой и поморгал, прогоняя остатки сна.
– Ты сказал, что один из них тебе вроде бы знаком, – напомнила Эйдриен.
– Ну разве что мимоходом. Может, на улице где-то видел, и только.
– Но…
– А с чего вдруг кому-то понадобилось прослушивать мой телефон? – в свою очередь, поинтересовался Джефф.
Эйдриен посмотрела ему в глаза:
– Хочешь правду?
Тот озадаченно кивнул:
– Ну да.
– Потому что с тобой что-то происходит.
Дюран нахмурился:
– О чем это ты?
– Не знаю, – ответила она.
После некоторого раздумья психиатр проговорил:
– Знаешь, может, ты и права. А с другой стороны – может, и нет.
– Что-то я не понимаю.
– Вспомни, ведь убить хотели тебя. И как раз в твоей квартире все перерыли. Поэтому не исключено, что прослушивается как раз твой телефон.
Эйдриен задумалась. В его словах определенно заключался смысл, но она все же отвергла это предположение.
– Лучше поверь мне на слово, – отрезала девушка, – причина в тебе!
Из Спрингфилда до станции «Кливленд-Парк» доехали на метро. Вышли в двух шагах от «Старбакса», откуда до Башен рукой подать – минут пять пешком.
Дюран воспользовался своим ключом, открыл парадную дверь, и они оказались в фойе, которое представляло собой просторный, выложенный мрамором зал. С потолка свисал огромный канделябр, ансамбль со вкусом подобранных диванчиков удачно гармонировал с цветом стен, где были развешаны черно-белые фотографии в рамах с видами Вашингтона прошлых лет. Столик консьержки в это время почему-то пустовал.
Эйдриен с Дюраном молча поднялись на шестой этаж в покачивающемся лифте, который, прибыв к цели назначения, дрогнул и остановился. С громким «динь!» двери разъехались в стороны, и они оказались в коридоре.
– Теперь – тихо, – шепнула Эйдриен, и Джефф кивнул в знак согласия.
Он молча вставил в замочную скважину ключ, провернул его и толкнул дверь, не в состоянии отделаться от мысли, что сейчас перед ним возникнет взбешенный Медведь. Ничего не произошло: ни звука, ни шороха. Их встретила полная тишина, если не считать гула холодильника на кухне. Вернувшись домой, Дюран с удивлением обнаружил, что напряжение, скопившееся за последние часы, постепенно сходит на нет. Вспомнилось, какой чужой и заброшенной показалась ему квартира после испытания на детекторе лжи – не сравнить с тем, что он чувствовал теперь. «Что-то особенное есть в этом месте, приятно здесь находиться», – подумал Джефф и по-мальчишески радостно пригласил спутницу: