— Я вас оставлю на минутку вдвоем. Между прочим, если тебе действительно нужен тот парень, который сегодня варил суп, он будет готов к самостоятельной работе ближе к концу года. Его зовут Кирос. Тот, у кого больная нога. Молодой, но очень многообещающий парень, и умный.
— Я запомню, — ответила Ширин и улыбнулась в ответ.
Струмос ушел на кухню. И закрыл за собой дверь. Ширин взглянула на Криспина.
— Спасибо, — сказала она. — Ты негодяй.
— Ты мне отомстила, — вздохнул он. — Половина гостей запомнит меня в виде какого-то языческого бога плодородия, готового к действию.
Она рассмеялась:
— Тебе это полезно. Слишком многие тебя боятся.
— Только не ты, — рассеянно ответил он. Выражение ее лица изменилось, она пристально посмотрела на него.
— Что случилось? Ты плохо выглядишь. Неужели я… Он покачал головой.
— Не ты. Это твой отец. — Он вздохнул.
— Мой отец умер, — сказала Ширин.
— Знаю. Но полгода назад он назвал мне имена двух человек, которые, по его словам, могут помочь мне в Сарантии. Одно имя — твое.
Теперь она не отрывала от него взгляда.
— А еще?
— А второе было именем лекаря, с указанием улицы и дома, где я могу его найти.
— Доктора полезны.
Криспин еще раз глубоко вздохнул:
— Ширин, человек, которого он назвал мне осенью, только сегодня утром прибыл в Сарантий, и ему предложили жилье на указанной улице сегодня, только что, здесь, в твоем доме.
Дочь алхимика тихо охнула. Последовало молчание. И они оба услышали голос.
— Но почему вас это так тревожит? — спросила Данис. — Вам должно быть известно, что он умел делать подобные вещи.
Конечно, это правда. Они действительно знали это. Данис сама служила тому доказательством. Они слышали внутренний голос искусственной птицы, которая была душой убитой женщины. Какое нужно еще доказательство могущества? Но есть разное знание у этих границ полумира, а Криспин точно помнил, как Зотик сказал, что не умеет предсказывать будущее, когда он спросил его об этом. Солгал ли он? Возможно. Почему он должен был сказать правду сердитому мозаичнику, которого почти не знал?
Но почему тогда он отдал этому незнакомцу самую первую из сделанных им птиц, самую дорогую для него?
«Мертвые остаются с нами», — подумал Криспин.
Он посмотрел на Ширин и ее птицу и вспомнил о жене. Он вдруг осознал, что уже несколько дней не вспоминал об Иландре, чего раньше никогда не случалось. Он ощутил грусть и смятение и почувствовал, что выпил слишком много вина.
— Нам лучше вернуться, — сказала Ширин. — Наверное, уже наступило время провожать новобрачных в постель.
Криспин кивнул: