— Ха! Одно утро на бегах, и самоуверенный родианин с фальшивым именем думает, что знает ипподром! Молчи, жалкий ремесленник, и учись, как Варгос. Может, чему-то и научишься! Если будешь хорошо вести себя, я вам обоим поставлю красного сайниканского в конце дня, когда получу выигрыш.
* * *
Бонос получал большое удовольствие, наблюдая за колесницами.
В его обязанности входило посещать ипподром и представлять Сенат в императорской катизме. Восемь утренних забегов стали настоящим развлечением: побед досталось поровну Синим и Зеленым, по два забега выиграли новый герой Зеленых Кресенз и поистине великолепный Скортий. Волнующей неожиданностью стал пятый забег, когда предприимчивый парень из Белых втиснулся перед вторым возничим Зеленых на последнем повороте и выиграл забег, который не должен был выиграть. Болельщики Синих приветствовали выигрыш своего младшего напарника так, словно это был блестящий военный триумф. Их ритмичные, хорошо скоординированные насмешливые выкрики в адрес униженных Зеленых и Красных породили множество драк, пока не вмешалась стража и не разняла болельщиков. Бонос подумал, что раскрасневшееся, восторженное лицо юного возничего Белых под соломенными волосами выглядело очень привлекательно, когда тот совершал круг почета. Молодого человека, как ему сказали, звали Уиттик, он был из каршитов. Бонос мысленно взял его на заметку, наклоняясь вперед вместе с другими, сидящими в катизме, и вежливо аплодируя.
Именно такие случаи создавали драматическую атмосферу на ипподроме, в равной степени как и поразительная победа, и возничий, которого уносили со сломанной шеей. Во время драмы с участием колесниц люди могли забыть о голоде, налогах, возрасте, неблагодарных детях, попранной любви.
Бонос знал, что император думает иначе. Валерий с удовольствием бы вовсе не появлялся на ипподроме, посылая вместо себя в катизму высокопоставленных придворных и заезжих послов. Император, обычно столь невозмутимый, сердился и говорил, что у него слишком много дел, чтобы тратить целый рабочий день в ложе, наблюдая за бегом коней. Он имел обыкновение совсем не ложиться после дня, проведенного на ипподроме, чтобы наверстать упущенное время.
Рабочие привычки Валерия были хорошо известны со времени правления его дяди. И тогда и теперь он доводил секретарей и гражданских служащих до состояния безумного ужаса и сомнамбулической истерии. Его называли «ночным императором», рассказывали легенды, как его видели шагающим по залам того или иного дворца в самый глухой час ночи и диктующим письма спотыкающемуся секретарю, а рядом вышагивал раб или стражник с фонарем, который отбрасывал пляшущие тени на высокие стены и потолки. Некоторые утверждали, будто странные огни или призрачные фигуры мелькали в этих тенях в такой час, но Бонос в это не очень-то верил.