— Да, наверно.
— Они с Кейт дружили?
Она засмеялась.
— Нет.
— Но Кейт заинтересовала смерть Айлин — я нашел вырезку, которую она поместила в свой альбом. Вырезка из «Бостон глоб», без подписи. Может быть, Кейт в то время внештатно сотрудничала с «Глоб».
— Я не знаю, — резко ответила она. — За каким чертом я должна интересоваться, какого дьявола она делает и на какого дьявола работает?
Ну точно, у нее алкогольная смазанность речи.
Опять молчание.
— Сожалею, если разговор со мной расстроил вас.
— Неужели?
— Да.
— А почему?
Ее вопрос застал меня врасплох, и, прежде чем я нашелся, что ответить, она добавила:
— Вы меня в глаза не видели — какого дьявола вас должно интересовать, что я чувствую?
— Ладно, — сдался я. — Это не сочувствие конкретно вам. Просто сила привычки. Мне нравится делать людей счастливыми. Возможно, в какой-то мере это льстит моему профессиональному самолюбию. Я специально учился на утешителя.
— На утешителя. А что, мне это нравится. Утешать-потешать. Вместе с битлами. Джон, Пол, этот-как-его и Ринго. И мозгоправом. Заводить толпу...
Она нервно засмеялась. На фоне Джеймса Брауна, который о чем-то молил. О любви или сострадании.
— Айлин тоже была утешительница, — сказал я. — Неудивительно, что она занялась психиатрией.
Еще четыре такта Брауна.
— Мисс Этеридж?
Молчание.
— Салли?
— Да, я еще здесь. Бог знает, почему.
— Расскажите мне об Айлин.
Восемь тактов. Я затаил дыхание.
Наконец она заговорила:
— Рассказывать-то нечего. Пропал человек ни за что. Натурально ни за что, будь оно проклято.
— Почему она это сделала, Салли?
— А вы как думаете? Потому что не хотела быть такой, какой была... после того... после того, как...
— После чего?
— После того, как потратила столько дерьмового времени! После стольких часов пустопорожней трепотни. С мозгоправами, консультантами, чтоб им пусто было! Я думала, мы со всем этим дерьмом разделались раз и навсегда, наплевали и забыли. Я думала, ей хорошо. Я, черт бы их всех побрал, думала, что она не считает себя ненормальной в том виде, как Бог в своем бесконечном милосердии создал ее. Будь она проклята!
— Может, кто-то убедил ее в обратном. Может, кто-то попытался изменить ее.
Десять тактов Брауна. Я вдруг вспомнил название песни. «Бэби, прошу тебя, не уходи».
— Может, и так, — сказала она. — Откуда мне знать.
— Кейт Мориарти так думала, Салли. Она ведь что-то узнала о врачах, которые лечили Айлин, верно? Именно поэтому она и проделала весь этот путь до Калифорнии.
— Откуда мне знать, — повторила она. — Я не знаю. А она только и делала, что задавала вопросы. Она никогда не трепалась о своих делах, думала, что я обязана с ней разговаривать, потому что она лесбиянка.