Я оглянулся, увидел, какими глазами смотрят на него остальные особи уличного люда, и возразил:
— Вряд ли нужно на этот счет беспокоиться.
Он показал на пакетики с едой.
— Приступай, тут и для тебя.
Я сказал:
— Может, чуть позже.
И стал пить кока-колу, которая уже потеряла всякий вкус.
Спустя минуту я спросил:
— Если бы тебе понадобилась информация об одном бывшем заключенном, как бы ты стал действовать?
— Какого рода информация? — вопросом на вопрос ответил он, пережевывая слова вместе со свининой.
— Как он вел себя в тюрьме, что затевает сейчас.
— Этот тип освобожден условно?
— Условный срок истек. Освобожден вчистую.
— Образец реабилитации, а?
— Вопросительный знак обязателен.
— Этот мистер Образец давно уже чист и свободен?
— Где-то около года.
— За что сидел?
— Нападение, попытка убийства, сговор с целью убийства — он заплатил одному типу, чтобы тот изуродовал человека.
— Заплатил, значит? — Он вытер губы.
— Заплатил с намерением нанести серьезный вред или даже хуже.
— Ну тогда можно спокойно полагать, что он так и останется мерзавцем.
— А если мне нужно что-то более конкретное?
— Зачем это тебе?
— Это касается одного пациента.
— То есть все должно быть сугубо секретно и конфиденциально?
— Пока да.
— Ну, — сказал он, — вообще-то это не так уж трудно. Ты — то есть полицейский, потому что гражданскому придется лбом стенку прошибать, чтобы хоть чего-то добиться, — ты отслеживаешь цепочку. Прошлое — это лучший предсказатель будущего, верно? Так вот, первое звено — его полицейское досье. Федеральное и местное. Ты говоришь с полицейскими, которые знали его в то недоброе старое время. Предпочтительно с теми, кто его арестовывал. Дальше ты закидываешь глаз в папку окружного прокурора — там будут рекомендации по избранию меры наказания, заключения психиатров или психоаналитиков, ну и все такое. Третий шаг — ты разговариваешь с тюремным персоналом — узнаешь, как он вел себя во время отсидки. Хотя на самом деле лучше всего его знают те задницы, которые мотали срок вместе с ним. Если ты возьмешь кого-то из них на крючок — тяни. Потом идешь к офицеру, который курировал его после условного освобождения. Проблема здесь в том, что они завалены делами и задавлены текучкой. В большинстве случаев они просто штампуют бумаги, и шансов выудить из них что-то стоящее очень мало. Конечный шаг — ты устанавливаешь его К.З. — круг знакомых, то есть тех подонков, с которыми он общался после выхода из тюрьмы. Конец. Ничего особенного, просто нагрузка на ноги. А в итоге вся информация тебе мало что даст. Так что если у тебя есть обеспокоенный пациент, я бы на твоем месте посоветовал ему или ей быть поосторожнее. Пусть купит большую пушку и научится ею пользоваться. Или заведет питбуля.