– И что вы будете делать теперь? – спросил я.
Он покачал головой с таким унылым видом, что мне стало его безмерно жаль, и не меньше жаль фрау Новак: она была обречена.
– Вы знаете, где меня найти, если вам понадобится моя помощь.
Новак кивнул на мешок с углем, который мы с ним дотащили от такси до моей квартиры, и сказал:
– Судя по вашему лицу, нелегко достался вам этот уголь.
– Скажу прямо, этого угля не хватит даже на то, чтобы поддержать тепло в моей квартире хотя бы в течение дня. – Я помолчал. – Это не мое дело, доктор Новак, но все же... Вы вернетесь?
– Вы правы, это не ваше дело.
Как бы то ни было, я пожелал доктору удачи, а когда он ушел, перенес уголь в гостиную в предвкушении вожделенного тепла в моем доме и разжег в печке огонь.
Я прекрасно провел утро, праздно валяясь на кушетке, и намеревался остаться дома на весь день, но в полдень нашел трость в буфете и, прихрамывая, с трудом добрался до Курфюрстендам, где, отстояв в очереди по меньшей мере полчаса, сел на трамвай, следующий в восточном направлении.
– Черный рынок! – крикнул кондуктор, когда за окнами вагона показался разрушенный Рейхстаг, и я вместе со всеми покинул трамвай.
Ни один немец, сколь бы респектабельным он ни был, не считал для себя зазорным время от времени посещать черный рынок. Здесь сходились пути и едва сводящего концы с концами горожанина со средним доходом двести марок в неделю, которого хватало только на пачку сигарет, и преуспевающего бизнесмена. И тот и другой были не прочь воспользоваться услугами черного рынка, потому что, в сущности, бесполезные рейхсмарки годились только для того, чтобы платить ренту и покупать продукты по скудным продовольственным карточкам. Для изучающего классическую экономику Берлин мог бы стать прекрасной моделью делового цикла, обусловленного и алчностью, и нуждой.
Перед черневшим Рейхстагом на площади размером с футбольное поле по меньшей мере тысяча людей кучковалась небольшими конспиративными группками, держа перед собой предлагаемый на продажу товар: пакеты с сахарином, сигареты, иглы для швейных машин, кофе, продуктовые карточки, в основном поддельные, шоколад и презервативы. От одной группки к другой прохаживались потенциальные покупатели, с нарочитым пренебрежением осматривая выставленный на продажу товар и выискивая то, что они пришли купить. А купить здесь можно было все что угодно: от документов, подтверждающих право на разрушенную бомбежкой собственность, до фальшивых сертификатов о денацификации, гарантировавших, что предъявитель сего «не заражен нацистской идеологией» и потому может быть принят на работу по какой-либо специальности, находившейся под контролем союзников, будь то дирижер оркестра или дворник.