Я вернулся к дому и осторожно прошел вдоль стены, миновав кухню и приблизившись к палисаднику. Во всех окнах первого этажа света не было. Только в верхнем этаже светилось одно окно, и свет из него падал на лужайку, образуя большой яркий квадрат, напоминавший бассейн. Я задержался возле угла дома и втянул воздух. Кто-то стоял на крыльце и курил сигарету.
Прождав, как мне показалось, целую вечность, я услышал удаляющиеся шаги по гравию и, быстро заглянув за угол, увидел, как по дорожке, ведущей к открытым воротам, у которых мотором к дороге стоял большой серый «БМВ», неуклюже идет Райнис, фигуру которого нельзя было ни с кем спутать.
Я вышел на лужайку перед домом, держась подальше от пятна света, падавшего из окна, и стал красться вслед за ним, пока он не дошел до машины. Латыш открыл багажник и принялся в нем рыться, похоже, что-то искал. К тому времени, когда он закрыл его, между нами оставалось меньше пяти метров. Он повернулся и окаменел, увидев «вальтер», направленный на его бесформенную голову.
– Вставь ключ зажигания в замок, – мягко сказал я.
Когда до латыша дошло, что я собираюсь удрать, его лицо приобрело еще более уродливый вид.
– Как тебе удалось выбраться? – усмехнулся он.
– В слоеном пироге был запрятан ключ, – сказал я и показал пистолетом на ключи от машины в его руке. – Ключ от машины, – повторил я. – Давай-ка вставляй его, и без глупостей.
Он сделал шаг назад и открыл дверцу со стороны сиденья шофера. Затем наклонился, и я услышал позвякивание ключей, вставляемых в прорезь. Выпрямившись, он с нарочитой небрежностью поставил ногу на подножку машины и, облокотившись на крышу, улыбнулся. Его улыбающийся рот напомнил мне ржавый кран.
– Хочешь, чтобы я ее помыл перед твоим отъездом?
– Не сейчас, Франкенштейн. Я хочу, чтобы ты дал мне ключи от этого. – Я показал ему мои руки, все еще закованные в наручники.
– Ключи от чего?
– Ключи от наручников.
Он пожал плечами, продолжая улыбаться.
– У меня нет ключей от наручников. Не веришь, обыскивай меня, сам убедишься.
Услышав его речь, я слегка поморщился. Райнис был не только латышом, но, по-видимому, еще и слегка придурковатым парнем и не имел никакого понятия о немецкой грамматике. Он, наверное, думал, что союз – это цыганка, гадающая по трем картам на углу.
– И все-таки ключи у тебя, Райнис. Это ведь ты надел на меня наручники, разве не помнишь? Я видел, как ты положил их в карман своего жилета.
Он молчал. Мне ужасно захотелось пристрелить его.
– Послушай, ты, латышский придурок! Если я говорю «прыгай», тебе не надо искать на земле скакалку. Это пистолет, а не расческа, черт возьми! – Я сделал шаг вперед и прорычал сквозь стиснутые зубы: – Если не найдешь их, я проделаю в твоей роже такую дыру, к которой точно не подойдет ни один ключ.