Остаток ночи Вояка один смотрел, как в лесу колеблются тени и на небе одна за другой гаснут звезды.
Рассвет, новый день и снова ночь. Отряд Тайоги все шел через девственный лес на запад. Теперь индейцы не спешили. Проснувшись в первое утро в лагере сенеков, Туанетта увидела перед собой высокую темную фигуру. Это был Тайога. Он увидел ее руку рядом с губами спящего юноши. Туанетта ласково посмотрела на старого воина. Тайога что-то проворчал и отвернулся. С той минуты он стал опекать ее, как ястреб опекает своего птенца. Однако он никогда не выставлял эту заботливость напоказ и обычно выражал свои желания и мысли в нескольких словах, обращенных к Шиндасу. Путешествие стало вполне сносным Для Туанетты. Когда она уставала, разбивали лагерь, когда просыпалась, продолжали путь. Тайога называл ее Сои Ян Маквун. По мере того как дни шли за днями и индейцы убеждались в мужестве и терпеливости Туанетты, их сердца теплели, а в глазах время от времени загоралось восхищение, чего, однако, никогда не случалось с Тайогой. Дни эти были к тому же мостом, по которому Джимс и Туанетта входили в будущее — их общее будущее. Это новое и чрезвычайно важное для них обстоятельство смягчало боль перенесенных утрат. Их мир рухнул и лежал в развалинах, а на образовавшейся вокруг них пустыне зарождалась новая жизнь, новое существование. Чем дальше уходили они в безлюдные дебри девственного леса, тем крепче становились связывающие их узы. Отныне, где бы они ни оказались, что бы ни случилось, они всегда будут принадлежать друг другу — ибо смерть может их уничтожить, но не разлучить.
На четырнадцатый день пути Тайога выслал вперед гонца. В тот вечер он сидел на земле около Туанетты, и Джимс служил ему переводчиком. Старый индеец курил длинную трубку, набитую высушенным сумахом. Между затяжками он обращался к Туанетте, и голос его временами напоминал рычание дикою зверя. Завтра они придут в Потаенный Город, и его народ выйдет им навстречу. В городе будет большая радость, потому что они добыли много скальпов и не потеряли ни одного человека. Люди воздадут ей почести. Джимсу тоже, приняв как плоть от своей плоти и кость от своей кости. Туанетта станет его дочерью. Сердце Серебряной Тучки будет жить в ее Песне. Она навсегда останется в лесу. Вот какую весть послал он в Ченуфсио. Тайога возвращается с дочерью.
Старый сенека бесшумно скрылся в темноте. Некоторое время Джимс и Туанетта боялись вслух высказать мысль, от которой у обоих сердце замирало в груди.
«Дети ваши и дети ваших детей…»
В ту ночь Туанетта лежала без сна, глядя в небо широко раскрытыми глазами.