Карла вышла наружу, заглянула в сарай, набрала там немного щепы для растопки и взяла несколько увесистых поленьев. Затем вырвала из лежавшего неподалеку номера «Санди таймс» спортивную страницу, свернула ее в тугую трубку, пару раз переломила щепу и положила ее сверху на бумагу. В довершение всего аккуратно уложила сверху три полена и предусмотрительно проверила, открыта ли заслонка тяги. А потом чиркнула спичкой и поднесла ее к бумаге. Ввысь потянулась струйка густого белого дыма, а скоро на его месте уже плясало веселое и яркое пламя.
Рядом с ней на подставке лежали кочерга, щипцы и лопатка; она подправила дрова кочергой, доложила сверху еще два полена, после чего присела на корточки и некоторое время наслаждалась игрой огня. Вскоре от него стали исходить волны приятного тепла, а потому, решила Карла, ночью в доме будет достаточно уютно. Потом она занесла с крыльца последнее кресло и поняла, что дальше оттягивать малоприятную процедуру уже невозможно. Она либо сейчас же займется чердаком, либо вообще никогда, а потому решительно открыла дверь и стала взбираться по лестнице.
Разумеется, ступени отчаянно скрипели, хотя казались вполне надежными. Наверху лестницы имелась еще одна дверь – Карла открыла ее, ступила на лестничную площадку и потянулась рукой к выключателю.
На чердаке и в самом деле сам черт сломал бы ногу, так что о какой-то серьезной уборке не могло идти и речи. Судя по покрытию пола, там обосновались едва ли не все виды и подвиды грызунов. Просто какое-то царство помета. А кроме того, она не исключала и летучих мышей, неожиданно вспомнив, что в деревнях всегда так: если обнаружишь на чердаке обычных мышей, то там же обязательно встретятся и летучие. Надо будет ночью посмотреть, оправдаются ее предположения, или она все же ошибалась. Короче говоря, о генеральной уборке она решила забыть напрочь.
Скопившаяся на чердаке грязь лежала буквально слоями, а потому ей не хватило бы никаких сил вычистить все помещение. Из имущества же там не было ровным счетом ничего полезного и тем более ценного. На полу валялись несколько плечиков для одежды, старый, насквозь промокший от воды, а потом задубевший от жары матрас; не менее древний, и к тому же тяжеленный комод, большая часть ящиков которого отсутствовала; непонятно откуда взявшаяся здесь ржавая коса.
Вот, пожалуй, и все. На чердаке имелось лишь одно-единственное окно, да и то маленькое и основательно заляпанное слоями грязи и пыли. Рядом с дымоходом лежала стопка покоробленных от времени журналов, альманах за 1967 год и несколько старых комиксов – «Детектив» и «Пластмассовый человек». Комиксы показались ей вполне приличными, она подняла их и тут же ощутила характерный, показавшийся ей таким приятным, чуть заплесневелый аромат старой бумаги. Ей всегда нравился этот запах, навевавший воспоминания о проведенном в Нью-Йорке детстве, скошенной траве в родной деревне и прочих милых и почти забытых вещах.