— Говоришь, что одного из этих бомбистов поймали?
— Ага. Но только одного, других даже и не зацепили.
— А не помнишь, как его звали?
— Нет.
— Не носил ли этот террорист фамилию Дохерти? Или что-то в этом роде?
Харри поморщился и, скорчив гримасу, махнул рукой, как бы отстраняясь от подобных измышлений.
— Угомонись, Пит. Ты соглашаешься на такие натяжки, что того и гляди все построение рухнет.
Здоровенный мужик опять пустился в ходьбу на месте.
— Догадываюсь о том. Может, ты и прав. Но, знаешь... и дядю Брайана, и его отца обвиняли в заигрывании с их ирландо-американскими избирателями и в предоставлении этим общинам льгот за счет других групп населения. А кое-кто вообще утверждал, что род Дохерти сочувствует левому уклону в ИРА до такой степени, что на счета Ирландской республиканской армии секретно поступают немалые пожертвования, от родни Брайана или по ее почину.
— Да, я тоже наслышан об этом, но подобные обвинения так никогда и не были доказаны. Политика — клевета, дрязги. По крайней мере, судя по тому, что мы знаем. В сущности, на настоящий момент правда такова: у нас... четверо подозреваемых, и ни один из них не представляется заведомо виновным. О заклад я бы биться не стал...
— Поправка.
— Какая?
— Шесть подозреваемых.
— Франц, Джордж, Роджер, Клод...
— И я.
— Тебя я отвожу.
— Ни в коем случае.
— Вали-ка ты.
— Я серьезно, — сказал Пит.
— Знаешь, мы с тобой поговорили, и я теперь уверен, что ты не...
— А что, есть такой закон, который запрещает убийце-психопату быть прекрасным актером?
Харри поглядел на товарища, пытаясь разобрать через льдистый туман выражение лица. И вдруг злонамеренность, читавшаяся в лице Джонсона, показалась чем-то истинным — Харри почувствовал, что это — не просто игра света, проделавшего многотрудный путь от фонариков ко льду под ногами и обратно вверх и претерпевшего многие отражения и искажения.
— Ты меня достал, Пит.
— Добро.
— Понимаю: ты мне правду сказал, ты — не тот. Но ты же сам говоришь, что нельзя мне доверять никому, даже на миг, пусть я думаю, что вот этого-то я знаю, как брата родного.
— Именно. В точности так. И эта правда про нас тоже. Нас обоих. Потому в шестую строчку списка занеси свое имя.
— Как? Мое?
— А что, тебя разве тогда с нами не было? На третьей взрывной площадке? Ты же был с нами.
— Но ведь это я нашел его. Когда мы вернулись к третьей скважине поиска ради.
— Ну да. Ты еще сам, лично, поделил площадку на участки и сказал, где кто будет искать. Потому, надо полагать, ты и мог выбрать себе тот самый участок. Чтоб наверняка знать: он умер или нет, ну, до того, как ты его «отыщешь». А Брескин смешал тебе все карты, выйдя на тебя, прежде чем ты смог нанести Брайану coup de grace