Чейз почувствовал усталость: он надеялся услышать что-нибудь более свежее и оригинальное. Но похоже, у всех сумасшедших одни и те же идеи.
— И ты в одиночку собрался изменить нравственность всего молодого поколения, лишь показав ему, что бывает с... прелюбодеями.
— Да, — сказал Судья. — Я знаю, что сам запятнан. Не думай, будто я слеп к собственной слабости. Но, начав этот крестовый поход, я бы смог расплатиться за собственные грехи и внести вклад в укрепление христианских устоев общества.
Чейз засмеялся.
— Не вижу ничего смешного, — сказал Судья.
— А я вижу. Тебе надо было познакомиться с родителями Майкла Карнса. Ты с ними никогда не встречался?
— Нет, — ответил Судья в недоумении. Чейз все еще смеялся, но вдруг понял, что это нездоровый смех, слишком вымученный и напряженный. Он перестал смеяться и посидел молча, стараясь овладеть собой. Потом спросил:
— А что Бренц?
— Я знал его — в библейском смысле слова.
— Он был твоим любовником? — уточнил Чейз.
— Да. Но это был мелочный, мерзкий тип, да к тому же грозил мне разоблачением. То, что он сам замешан, его не волновало. Он говорил, что ему наплевать, пусть хоть весь город знает.
— У него правильное отношение к своим пристрастиям, — заметил Чейз.
— Выставлять напоказ собственный грех, упиваться им? Это, по-твоему, здоровое отношение?
— Гомосексуализм — грех только для тех, кто хочет так думать, — сказал Чейз. — Для всех остальных это просто другой способ смотреть на мир.
— Ты испорчен, как и все остальные, — сказал Судья. — По крайней мере, я считаю его слабостью, чем он и является.
— Как давно вы с Бренцем были любовниками?
— Два года назад, — ответил Судья, — может, чуть раньше. После этого мы изредка виделись, но только по делам.
— Когда он позвонил тебе и рассказал, что я приходил и интересовался тобой?
— В воскресенье днем. Он назначил мне встречу в понедельник утром и сделал ошибку, намекнув, будто знает, в чем я замешан.
— А почему он не пошел прямо в полицию? Судья предпринял очередную безрезультатную попытку освободиться от веревки, потом, запыхавшись, откинулся на спинку стула. Когда он снова смог говорить, то произнес:
— Ему нужны были деньги. Однажды, два года назад, он точно так же грозился разоблачить меня, и тогда мне пришлось от него откупиться.
— Я думал, у него денег больше, чем у тебя, — удивился Чейз.
— Он игрок по натуре. Почуяв шанс, он не мог им не воспользоваться.
— Ты застрелил его из этого пистолета?
— Да.
— Где ты взял гранату?
Лицо Судьи на миг прояснилось.
— Я майор запаса. Летом у нас были маневры, и мне ничего не стоило стащить гранату из металлического ящика, где они хранились. Я решил, что она может пригодиться; так и случилось.