— Я не смогу, Отто, — тихо сказал Квидде.
— Сможешь, — жестко проговорил фон Мальдер. — Я тебя хорошо знаю, мой мальчик. Неужели тебе хочется, чтобы через два дня я скончался от гангрены в лагере для военнопленных? Ты же любил меня, Герберт. Я очень устал...
— Выстрел может привлечь внимание, — негромко произнес Квидде.
— А ты не стреляй, — улыбнулся генерал.
Герберт Квидде поцеловал руку генерала и умоляюще посмотрел ему в глаза.
— Otto... — прошептал он, и подбородок у него задрожал.
— Я тебя очень прошу об этом, — тихо сказал Отто фон Мальдер.
Квидде проглотил комок, расстегнул на груди фон Мальдера мундир и снял с его лба влажный охлаждающий компресс. Потом он вытащил из ножен обоюдоострый эсэсовский кинжал.
В сердце Герберта Квидде вдруг неожиданно вступила такая щемящая детская жалость, такое отчаяние, что он чуть не разрыдался.
— Прощайте, Отто... — еще проговорил он. Голос у него дрожал. — Я так любил вас... Я вам стольким обязан...
— Пожалей меня, Берт, — глухо сказал генерал. — Не заставляй меня раздумывать. Я жду...
Он зажмурился. Квидде приставил острие клинка к левой стороне груди генерала.
— Чуть ниже, — сказал генерал, не открывая глаз. — Чуть ниже.
Квидде переставил клинок ниже и двумя руками сильно нажал на рукоять кинжала. Почти без сопротивления клинок весь вошел в сердце Отто фон Мальдера. Послышался только тихий треск, словно разорвался небольшой кусок истлевшего полотна.
— А-а-а-ах...
Фон Мальдер открыл рот, захрипел и конвульсивно дернулся. Глаза у него широко открылись. В них не было ни боли, ни испуга — только удивление.
Квидде легко вынул кинжал из груди генерала и сразу же зажал рану компрессом, чтобы не хлынула кровь. Подержал немного, потом слегка приподнял компресс и внимательно оглядел рану. Крови было совсем мало. Он снова прикрыл рану компрессом и застегнул мундир генерала на все пуговицы.
Облегченно выдохнул воздух, распиравший грудь, и несколько раз воткнул клинок кинжала в землю — очистил его до тускло мерцающего серого блеска с темной готической вязью, протер краем пледа и спрятал в ножны. Взял горячую руку генерала, попытался прощупать пульс. Пульса не было. Осторожно, двумя пальцами, он опустил веки Отто фон Мальдера и увидел, как из уголков его мертвых глаз к седым вискам поползли две мутноватые слезинки.
... На свежем могильном холмике лежала генеральская фуражка.
— Генерал Отто фон Мальдер скончался с верой в победу нации. Ему было тяжелее, чем любому из нас, но он до конца оставался преданным идеям фюрера, — негромко, но внятно говорил гауптман Герберт Квидде, не сводя глаз с людей, окруживших могилу.