— Степа! Невинный!.. — негромко позвала Васильева.
— Уже, уже, уже!..
В кургузом халатике огромный Невинный выскочил на крыльцо, держа в руках крышку от большого стерилизатора. Там были аккуратно разложены пинцет, папиросы, спички. Как на подносе, стояла роскошная чашка с кофе.
Не снимая резиновых перчаток, Васильева взяла пинцет, достала им из пачки папиросу. Невинный поставил крышку стерилизатора на верхнюю ступеньку крыльца, взял спички и дал Васильевой прикурить. Васильева с наслаждением затянулась.
Невинный осторожно приподнял чашку с кофе и протянул ее Васильевой, элегантно отставив в сторону свой толстенный мизинец. Это был давно сложившийся ритуал. Когда кофе не было, подавался крепчайшей заварки чай.
— Пальчик-то убери, — сказала Васильева. — Сколько тебе говорить можно?
Невинный испуганно поджал мизинец. Васильева взяла у него чашку, внимательно разглядела ее и отхлебнула кофе.
— Знатное пойло, Степочка. А где ты чашку такую раздобыл?
— Там же, где и кофе, Екатерина Сергеевна.
— От куркуль! — возмутился шофер Мишка и высунулся из-под капота «доджа». — Вы заметили, товарищ майор, он же никогда прямо не ответит!
— А тебе это вообще знать не положено, — огрызнулся Невинный. — Кофе трофейный — только для хирургов. Я, например, тебя не спрашиваю, откуда ты этот «додж» слямзил...
Мишка презрительно сплюнул и увидел новобранца в проеме ворот:
— Ну, чего стоишь? Иди докладайся товарищу майору.
Печатая шаг, новобранец подошел к Невинному:
— Товарищ майор, рядовой...
Мишка оскорбительно захохотал. Новобранец смешался и замолчал. Невинный зыркнул на Мишку недобрым глазом, указал новобранцу на Васильеву и сказал:
— Вона где товарищ майор. Я покаместь старшина.
Солдатик недоверчиво уставился на Васильеву, сидящую на ступеньках крыльца.
— Товарищ майор... Рядовой Кошечкин прибыл для дальнейшего прохождения службы, — уныло доложил новобранец.
Васильева затянулась папироской, оглядела солдатика с головы до ног.
— Ко-шеч-кин... — произнесла она раздельно и впервые улыбнулась. — А зовут как?
— Владимир Николаевич.
— Носом не вырос, — усмехнулась Васильева. — Ну какой ты Владимир Николаевич? Ты еще — Вовик... Вова. Владимиром Николаевичем ты уже после войны станешь. А пока — в распоряжение старшины Невинного. Он тебя и на довольствие поставит, и к делу пристроит. Понял?
— Так точно...
В окне второго этажа шел «свой» разговор:
— Хоть бы одного толкового мужика прислали!
— А по мне, так ничего. — Старшая сестра Зинка оценивающе разглядывала молоденького Вову Кошечкина. — Его малость подкормить — с ним еще и жить можно.