Поплавский положил трубку. Рокоссовский проглотил таблетки, поморщился, запил водой из стакана. Спросил:
— Что там у тебя за новости?
Голембовский в своем замке тоже положил телефонную трубку. Выдержал драматическую паузу, окинул всех собравшихся победным взглядом. Повернулся к своему заместителю по политико-воспитательной работе подполковнику Андрушкевичу и чуточку торжественно произнес:
— Ну, Юзек, настал твой звездный час! Раз ты считаешь, что любое движение должно иметь крепкую идеологическую основу — тебе и карты в руки. Командуй!
— Слушаюсь! — Андрушкевич вскочил, вытянулся по стойке «смирно».
Поплавский поведал командующему фронтом о разговоре с Голембовским. Во время своего рассказа он все время следил за выражением лица командующего, чтобы заранее понять его отношение к случившемуся. Где-то в глубине души вдруг возник червь сомнения: не поторопился ли он в разговоре с Голембовским? Не нарушил ли воинский этикет? Он разговаривал по телефону из кабинета высшего начальника и отдал распоряжение своему подчиненному, не поставив в известность хозяина кабинета. В правильности своего решения он не сомневался ни секунды, однако не следовало ли сначала спросить совета у Рокоссовского? Но под конец своего рассказа Поплавский почти успокоился. По собственному опыту он хорошо знал, что, если Рокоссовскому что-то не нравилось или он был с чем-то не согласен, он некоторое время прямо, не мигая, смотрел в лицо докладывающего, словно хотел понять, как такая бездарная мысль могла родиться в голове его собеседника. При этом он обычно легонько похлопывал ладонью по столу и в самый неожиданный момент прерывал доклад буквально на полуслове, жестко произнося: «Нет». И тогда принятые решения отменялись, все начинало немедленно раскручиваться в обратную сторону, а прерванный маршалом подчиненный получал основательную встряску, которая гарантировала его от повторения подобных ошибок на ближайшие несколько месяцев. Или лишался возможности принимать вообще какие-либо решения.
Сейчас Рокоссовский разглядывал фигуры на шахматной доске, помешивал чай ложечкой и, кажется, не собирался прерывать Поплавского. Он даже молча показал пальцем на стул, приглашая его сесть за стол. Закончив рассказывать о том, что произошло в месте расположения дивизий Сергеева и Голембовского, Поплавский попросил разрешения отлучиться до начала совещания.
— Ты же хотел водки с перцем, — сказал ему Рокоссовский. Поплавский пожал плечами, налил себе водки, выпил и деликатно закусил маленьким бутербродом.
— Если разрешите, я хотел бы до начала общего разговора собрать своих и попробовать набросать проект приказа.