Лори и Чет нервно рассмеялись.
— Ладно, умник, — продолжал Кальвин. — Сколько вы поставите на свой диагноз?
— Я и не знал, что здесь принято делать ставки на диагнозы, — заявил Джек.
— Нет, — возразил Кальвин, — здесь это не принято, но давайте начнем, чума того стоит. Как насчет десяти долларов?
— Такие деньги у меня найдутся, — ответил Степлтон.
— Вот и отлично, — произнес Кальвин. — Ладно, с этим покончили. Так где у нас Поль Плоджет и огнестрельное ранение из Торгового центра?
— На шестом столе, — ответила Лори.
Кальвин неуклюже двинулся к шестому столу, и все трое проводили его взглядами. Первой нарушила молчание Лори.
— Зачем вы его провоцируете? — спросила она Джека. — Я вас не понимаю. Вы сами себе усложняете жизнь.
— Я просто не смог сдержаться, — запальчиво ответил Джек. — А потом, это он меня провоцировал.
— Да, но он — шеф, и это его прерогатива, — заметил Чет. — Да и с чумой ты, пожалуй, слишком круто завернул. Держу пари, диагноз не подтвердится.
— Ты так уверен? — взвился на дыбы Джек. — Посмотри на кончики пальцев рук и ног покойного. Ты помнишь, как называли чуму в Европе в восемнадцатом веке? Черная смерть. Вот так-то.
— Тромбозы бывают не только от чумы, — возразил Чет.
— Это верно, — согласился Джек, — потому я чуть было не сказал, что это туляремия.
— Так почему не сказали? — поинтересовалась Лори. На ее взгляд, туляремия была в данном случае так же маловероятна.
— Чума звучит более внушительно, — поддразнил женщину Джек. — Я бы сказал — более драматично.
— Невозможно понять, говорите вы серьезно или шутите, — возмутилась Лори.
— Я и сам-то этого не понимаю, — отшутился Джек. Лори Монтгомери в недоумении покачала головой — дискутировать с Джеком было сущим мучением.
— Так вы закончили с Нодельманом? — спросила она. — Если да, то я дам вам еще один труп.
— Мне осталось осмотреть мозг.
— Тогда работайте, — завершила разговор Лори и направилась к своему столу.
СРЕДА, 9 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА
Резко остановившись, Тереза Хаген взглянула на закрытую дверь «хижины» — так сотрудники называли главный конференц-зал, внутреннее убранство которого в точности копировало интерьер принадлежавшего Тэйлору Хиту дома в нью-гэмпширской глуши. Сам Тэйлор Хит был директором набиравшей силу рекламной компании «Уиллоу и Хит», пробивавшей брешь в редеющем строю рекламных монстров.
Убедившись, что ее никто не видит, Тереза приникла ухом к двери. Из «хижины» доносились голоса.
Сильно разволновавшись, Тереза поспешила в свой кабинет. Она вообще была очень легко возбудимой дамой. Вот и сейчас — не пробыла в кабинете и пяти минут, а сердце уже колотится как бешеное. Терезе страшно не нравилось, что она не знает темы совещания, которое проходило сейчас в «хижине» — святая святых компании. Тереза Хаген работала художественным директором фирмы и считала своим долгом знать все, что происходит в компании.