– Она угрожала мне ножом. Требовала какую-то книгу. Покойник вогнал ее в ступор.
– Опять книга?
– Ага.
– Неужто ты намерен встрять в это дело, даже если Тинни будет в порядке?
– Скажем так – мне все это крайне любопытно.
Я не собирался встревать ни в какие заварушки. Во-первых, у меня не было клиента. Во-вторых, я в принципе не люблю трудиться. К чему понапрасну расходовать силы, пока над головой есть крыша, а в кладовке – еда.
С другой стороны, из этого дела, быть может, удастся выудить кое-каких деньжат. Они требуются постоянно, хотя бы для того, чтобы платить Дину и поддерживать дом в относительно жилом состоянии.
– Разбегайтесь, – распорядился я. – А ты, Плоскомордый, вообще сваливай: она знает твою рожу.
– Ясно. Если понадоблюсь, найдешь меня у Морли.
Я сделал им на прощание ручкой, вошел в дом и сунул голову в комнату Покойника:
– Можешь ее освободить?
Я говорил шепотом – не хотел, чтобы слышала Торнада.
«Да».
Вернувшись в кабинет, я взял нож из рук Торнады, сел на свое место и принялся чистить ногти. Покойник отпустил вожжи. Если вы никогда не видели, как кто-то выскакивает из своей шкуры, вам следовало бы взглянуть в тот момент на Торнаду.
– Приветствую вас у нас в большом городе, Торнада. Вам не следует забывать, что здесь у каждого в рукаве припрятана пара-другая трюков. Схватив воздух открытым ртом, она двинулась к дверям.
– Не соблаговолите ли сообщить, где я мог бы найти Лаббока? Не могу сказать, что сердечно отношусь к людям, подсылающим ко мне наемные клинки.
Эти слова повергли ее в еще большее смятение. Ведь она ни единым словом не упоминала о Лаббоке.
Я шел за ней до самого выхода, задавая вопросы, чтобы отвлечь ее внимание от Бельчонка. Оказавшись на улице, она почти побежала.
Я огляделся по сторонам. Ни Бельчонка, ни Плоскомордого видно не было. Я вообще не заметил никого, кто бы проявлял интерес к моему жилищу. Войдя в дом, я отправился к Дину обсудить с ним программу ужина.
Дину мои советы не требовались. Он никогда в них не нуждается, но позволяет мне высказываться. Старик выслушивает предложения только для того, чтобы их отвергнуть.
Я уселся за стол. Дин спросил:
– Что это все означает?
– Не знаю. Некто по имени Лаббок прислал ее, чтобы вытрясти из меня какую-то книгу.
Он нахмурился. Старина Дин мастерски овладел искусством придавать себе мрачный вид. Его физиономия становится похожей на местность, изрезанную глубокими темными каньонами.
– Опять же этот тип, ударивший ножом мисс Тинни…
– Да.
– Определенно что-то происходит. Еще один гений. В моем доме их что блох на собаке.