Проклятие. Совершенно справедливые слова Айви почему-то заставили меня почувствовать себя виноватым.
– Разве я не мыл его проклятую посуду, Айви? Не стирал белье? Я даже протирал жидкостью от насекомых ту гадость, которая содержится в библиотеке. На ней развелось столько жучков… Поэтому не говори, Айви, что я не вносил свой вклад. Послушай, Гаррет, какого черта ты вообще хранишь эту мумию? А если уж так приспичило, почему выбрал именно это страшилище?
– Оно – прекрасная тема для бесед. Девицы, например, утверждают, что мумия – душка. Даже это не разбудило Покойника.
– А что ты сделал, Айви? – Скользкий меня не слышал. – Сосешь эту лошадиную мочу, пока я не начинаю задавать себе вопрос, где она в тебе помещается. Вы хотите есть?
– Да.
– В таком случае вонзите свои клыки в эти лепешки. Соус сейчас будет готов. Он грозно двинулся в сторону Айви, но тот, не обращая внимания, отправился навестить попугая. Захлопнув за ними дверь, я поспешно подкрепился, размышляя про себя, не сочетались ли ненароком мои постояльцы браком – уж очень все напоминало семейную сцену. Скользкий снова принялся орать. Его рев разносился по всему дому.
– Хватит! – в свою очередь, гаркнул я. – Скажите лучше, ко мне кто-нибудь заходил?
– Чтоб мне сдохнуть. Вы, Гаррет, наверное, самый популярный парень в городе. Какие-то люди постоянно колотили в дверь.
– И?..
– И что? Если не обращать внимания, они, как правило, уходят.
– Целиком и полностью разделяю этот взгляд. Айви сунул голову в кухню и заявил:
– Приходила невысокая симпатичная девушка. Я приподнял бровь, что в данной аудитории было пустой растратой таланта.
– Ага, – подтвердил Скользкий. – Айви для разнообразия решил ответить на стук. Он всегда млеет при виде юбки.
Айви смущенно потупился.
– И что же дальше, ребята?
– Не знаю, – ответил Айви. – Я ничего не понял.
«Тоже мне новость», – подумал я.
– Она несла какую-то бессмыслицу. Что-то о вашей помощи, о поисках книги. Спрашивала, не нашли ли вы ее.
– Линда Ли?
– Что?
– Она не называла своего имени? Линда Ли.
Айви в ответ пожал плечами.
Вот уж воистину, Гаррет, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Я проглотил последний кусок, залил его глотком жидкого чая и направился к маленькой комнате рядом с входом. Попка-Дурак почему-то был не столь невыносим, как обычно.
Все в мире относительно.
Я выглянул в дверной глазок.
Все в порядке. Передо мной лежала Макунадо-стрит, на которой кипела квазиразумная жизнь. Изучать эту жизнь через маленькую дырочку – занятие совершенно бесполезное.
Я открыл дверь и вышел на лестницу.