С годами он все более тяготел к чисто академическим занятиям. Выше уже упоминалось, что он оставил Геолком. Но уйти с поста директора, не подготовив преемника, в котором он был бы уверен, как в самом себе, он, конечно, не мог. Феодосий Николаевич Чернышев прошел прекрасную школу в Геолкоме к тому времени, как Александр Петрович рекомендовал его на пост директора, Чернышев уже сам был академиком. Невысокого роста, с большой головой, куривший папиросу за папиросой и не снимавший очков с толстыми стеклами, глаза за которыми казались растерянными, он был расторопен, неутомим, самозабвенно любил Геолком; пожалуй, умением добиваться своего у начальства он даже превосходил предшественника и учителя. При нем Геолком пережил радостное событие: переехал в специально для него построенное здание, «дворец геологии», как назвали его современники, превосходно спроектированный и возведенный на Васильевском острове. Рассказывали, что, когда в министерстве обсуждалось требование Чернышева отпустить средства на строительство, министр возразил:
— У самого министерства нет еще своего здания!
— Министерство может подождать, — спокойно ответил Феодосий Николаевич.
Деньги отпустили: таков был авторитет Геолкома!
Как только Александр Петрович стал «чистым» академиком, ему предоставили квартиру в академическом доме на Николаевской набережной, угол 7-й линии (теперь Набережная лейтенанта Шмидта, дом 2, знаменитый тем, что весь от бельэтажа до крыши увешан мемориальными досками, имена на которых составляют гордость русской и советской науки). Опишем эту квартиру. Она достойна того хотя бы потому, что Карпинский проживет в ней всю оставшуюся жизнь, покинет всего лишь за два года до смерти.
Итак, представьте, что вы звоните в медный колокольчик, висящий под медной табличкой с именем-отчеством и фамилией нашего героя, прислуга отворяет дверь, вы входите в просторную прихожую и снимаете пальто у вешалки, предназначенной для гостей и п р о с и т е л е й (количество которых с каждым годом растет). Члены семьи свое верхнее платье прячут в шкафы (у каждого свой) — они стоят тут же. Две двери из прихожей ведут внутрь квартиры. Потянем за ручку правой двери — так быстрее попадем в кабинет хозяина; в сущности, все равно для осмотра, в какую дверь входить, потому что, обойдя комнаты, мы опять попадем в прихожую: квартира как бы «кольцевая». Маленькая проходная комната — и кабинет. Этажерки с книгами, полки, на стенах несколько картин, письменный стол, заваленный рукописями. Но Александр Петрович не так уж часто сидит за ним, у него привычка работать стоя. Стоя за конторкой или... роялем. Да, за роялем, и частенько утром, захватив со стола кипу бумаг, переходит он в спальню (она примыкает к кабинету) — рояль стоит здесь — и раскладывает их на черной крышке.