— Ну нет, так не пойдет, — неизвестно кому сказал Хочуков.
— Тим, ты чего там бормочешь?
— Да это я так.
Хочукова вдавило в кресло от многократной перегрузки, он на форсаже догонял свою «свинью». Сойдясь на минимальное расстояние, всадил в сопла своего врага десятую часть своего боекомплекта. Двигатели штурмовика заглохли, и от него отделилась капсула с пилотом, который катапультировался за секунду до взрыва.
— Ну нет, так не пойдет, — повторил свою коронную фразу лейтенант Хочуков и расстрелял пилота из двух роторных пулеметов.
— Зачем?! — спросил капитан Брамс. Он не одобрял такого поведения.
Он посмотрел на «поле боя» со стороны — десятки вспышек извещали о чьей-то смерти. Колонна бомбардировщиков, сокращенная на тридцать единиц, уже вплотную подошла к атмосфере планеты и с минуты на минуту начнет в нее проваливаться.
Хочуков посмотрел на датчики топлива и боекомплекта, выходило около двух минут интенсивного боя. Выбрав наименее защищенное место в обороне шердманов, он ринулся туда, с ходу открывая огонь по сопровождающему «ковейху», заставив того броситься в сторону, чтобы не погибнуть, открывая проход к «вайсеру».
Лейтенант, не переставая стрелять, перевел огонь на бомбардировщик, целя ему в двигатель. Наконец один из четырех двигателей перестал работать, и, сделав вираж, Тим прицелился во второй, когда по его истребителю прошлась очередь, которая отсекла левое крыло его «сухаря».
— Тим! Справа...
— Тим, чтоб тебя! Справа, низ!.. — предупреждал его уже другой пилот.
Не обращая внимание на предупреждения его товарищей или просто не слыша их, Хочуков стал сближаться со своим «вайсером», молотя по его двигателю и одновременно уворачиваясь от башенных стрелков «вайсера». Вторая очередь перебила в его истребителе магистрали управления, и, став непослушной, машина по инерции врезалась в бомбардировщик. Детонировал боекомплект обеих машин, разрывая их на части.
С катапультировавшимся лейтенантом поступили так же, как и он до этого с пилотом штурмовика, с той лишь разницей, что в него всадили ракету.
— Суки! — кричал Мальцев, расходуя остаток боекомплекта.
Его машина дрожала от изрыгаемой лавины огня, уносившейся навстречу противнику.
— Уходим, — приказал капитан Брамс, видя, что им на смену идет другая волна истребителей, которые будут биться уже в атмосфере.
Тупое онемение боя уже отходило, тем явственнее ощущались потери. Из его эскадрильи в двадцать истребителей осталось двенадцать. Радовало только то, что работают три аварийных маяка, а это значит, что три пилота относительно целы или, по крайней мере, живы.