— На чем???
— На макаронах. Очень советую, — с чувством сказала Лена. — Только не каждые подойдут. Покупайте «Макфу», от нее не полнеют.
— Серьезно?
— Вполне серьезно. Вы видите на мне хоть грамм лишнего жира?
Лайма действительно ничего такого не видела и отрицательно покачала головой.
— Женщины должны давать друг другу полезные советы, — заключила Лена. — Разве сможем мы поодиночке противостоять мужчинам?
Лайма согласилась, что не смогут.
Анжелика тем временем потопала за батонами и, как Лайма успела заметить, в том числе подхватила тот самый, у которого была порвана упаковка. Желание сбагрить наверняка зачерствевший хлеб, вероятно, жгло ее изнутри. Или же она проделывала этот трюк просто автоматически — так же, как чистила зубы по утрам.
— Говорят, Степан Граков устраивает банкет в вашу честь, — сказала новая знакомая, широко улыбнувшись. — Нас с мужем тоже пригласили. Это здорово. Удастся пообщаться с народом, для нас это так важно!
Лайма вопросительно вскинула брови. Мол, почему это важно?
— Мой муж — дизайнер, — пояснила Лена. — Может, вы слышали: Николай Дюнин?
— К сожалению…
— Вообще-то он очень известный, — ревниво заметила Лена. — Это его обычная практика: купить новый дом, отделать его по своему вкусу, а потом продать. У него охотно покупают. Просто это место еще не очень… Здесь людей мало, даже коттеджи еще не все заселены.
Можно было, конечно, и Лайму с Корнеевым представить как мужа и жену. Но семейная пара — это совсем не то, что одна свободная красивая женщина. «Или один свободный красавец-мужчина», — подумала Лайма, вспомнив Венеру, потерявшую разум при виде Корнеева.
— А кто вам сказал, что Граков устраивает вечеринку в мою честь? — спросила она, хмыкнув. — На самом деле это чушь. Он просто решил отметить свое возвращение.
— Мне Анисимов сказал, — удивилась Лена.
— Анисимов! — насмешливо повторила Лайма.
— Ну, не прибедняйтесь. Понравиться Гракову чертовски приятно.
— Приятно, конечно. Но про раут в мою честь Анисимов сочинил.
— Зачем это ему?
— Просто так. Он же сочинитель, — добавила она, не сумев скрыть нотки презрения в своем голосе. — Чего можно ждать от писателя?
— Во-во, — подтвердила Анжелика своим тяжелым басом. — Я и говорю: как мужик начинает мозги ломать, — все. В быту на него никакой надежды нет. Вместо того чтобы дело делать, он будет разговоры разговаривать.
— А кто у вас муж? — догадалась наконец спросить Лайма.
— Нынешний — механик, — с гордостью ответила та. — А прошлый на архитектора выучился, чертежи рисовал круглые сутки.
Она сказала это с таким пренебрежительным выражением, словно ее первый муж таскал из сумочек кошельки.