— А кто это?
— Лайма Скалбе, — кротко ответила Лайма.
— Иди, это твоя Скалбе-Балбе, — проворчала Арина, и Лайма услышала, как супруг зашипел на нее, словно гусь.
Потом он долго откашливался и наконец ответил:
— Алло.
— Алло, — тоже сказала Лайма. — Николай Ефимович, это Лайма. Извините, что беспокою вас дома… Но я очень нервничала сегодня, когда мне пришлось уехать.., с братом.
— Ничего страшного, — неопределенным тоном ответил Шепотков, и Лайма поняла, что он ничего ей не расскажет. Просто потому, что Арина стоит где-то рядом, вперив в него царственный взор.
Все-таки Лайма не захотела сдаваться и спросила:
— Как там вели себя мои друзья? Видите ли, до сегодняшнего дня они не были знакомы друг с другом, и я подумала, что они вряд ли найдут общий язык…
В ответ послышалось какое-то шуршание, хлопанье, кряхтение, потом щелчок, и, наконец, голос Шепоткова — не в пример более живой — прорезался где-то рядом:
— Я взял другую трубку и вышел на балкон, а то мои телевизор смотрят, — пояснил он. — Вы зря волнуетесь, Лайма. Ваши друзья отлично поладили друг с другом.
— Что вы говорите? — не поверила она. — Они что, пили на брудершафт?
— Нет-нет, ваш первый близкий друг…
— Агашкин?
— Он самый. Так вот. Он показал нам свое последнее изобретение — реактивную обувь. Между стелькой и подошвой есть резервуар, в который заливается топливо. Если включить моторчик, начинают работать двигатели, и ты поднимаешься в воздух. Невысоко — сантиметров на десять. И паришь! Правда, обувь еще не доработана, поэтому у Роберта не все получилось, но он так увлекательно рассказывал!
Лайма застонала. В детстве у Агашкина было прозвище — Самоделкин. Он постоянно что-нибудь изобретал и к тридцати двум годам стал обладателем полусотни патентов на изобретение. Изобретал он по большей части всякую дребедень, типа самовоспламеняющихся сигарет или чашек с подсветкой, и страстно любил демонстрировать свои шедевры на людях. При этом он обладал несомненным даром рассказчика, вернее, сказочника, и умел увлечь своей мечтой даже самого здравомыслящего человека.
— Мне все ясно, — мрачно сказала Лайма. — Они обсудили перспективы внедрения летающих ботинок в производство, прикинули бизнес-план и теперь будут вместе искать инвесторов.
— Откуда вы знаете?
— Да уж знаю.
Они с Шепотковым еще немного поговорили о дальнейших перспективах их Центра культуры и тепло распрощались.
— Как только я понадоблюсь, звоните, — закончила Лайма разговор.
Интересное кино! И Болотов, и Агашкин от нее без ума. Нечаянно встретившись, они сгорали от ревности и готовы были биться, как лоси. Но стоило им заговорить о Важном Деле, как все изменилось в один момент. Нет, определенно, никакая ревность не способна победить в мужчинах тщеславие!