Тагоров полагал, что имеет дело со специалистами высочайшего уровня, с агентами класса «люкс», и пребывал в полной уверенности, что завладел настоящим сокровищем. Еще бы! Люди, подконтрольные лично ему. Их можно бросить на любое дело, поручить любую работу — и никто ни о чем не узнает. Потому что досье агентов уничтожены. Группа есть — и как будто бы ее нет.
Лайма и ее товарищи не знали Тагирова в лицо, только его позывной — Орех. Втайне Лайма надеялась, что этот Орех никогда больше не позвонит, и все забудется, как страшный сон.
Прежде она работала распорядителем в Независимом центре культуры, получала неплохую зарплату и строила матримониальные планы. Но потом в ее рабочем кабинете появился Дубняк, и вся жизнь полетела под откос, как сошедшая с рельсов вагонетка. Вместе с двумя другими членами группы "У" она участвовала в погонях, организовывала засады, устанавливала слежку и в конце концов окончательно испортила свою личную жизнь.
Размышляя о своей несчастной женской доле, Лайма незаметно задремала над злосчастной осетриной, чем страшно развеселила собеседника и расстроила официанта. Пришел менеджер и попытался ее растолкать, но дело оказалось тухлым — Лайма мычала, рычала, всхлипывала и не хотела подниматься из-за стола. Когда ее попробовали поставить на ноги, она обмякла и кульком свалилась обратно. В конце концов ее оставили в покое, рассчитывая на то, что она проспится прямо здесь. Официант получил выговор и удалился, сердитый.
Юрию было немного жаль дурочку, и, когда зазвонил телефон, он сдернул ее сумочку со спинки стула, добыл из ее недр трубку, прочитал имя «Гена», которое появилось на экранчике, и сказал:
— Здравствуйте, Гена.
— Кто это? — изумленным голосом спросила трубка после трагической паузы.
— Это Репьев, — весело ответил Юрий. — Хотел предложить вам приехать и забрать вашу девушку из ресторана. Она тут слегка перебрала и не может передвигаться самостоятельно. Так что запишите адрес.
Трубка задумчиво потрещала, после чего с чувством послала его далеко и надолго.
— Не повезло! — пожал плечами Репьев, обращаясь к ничего не соображающей Лайме. Ее подбородок упирался в грудь, а нижняя губа сползла вниз, как у старухи, прикорнувшей после обеда над вязанием.
Он рассмеялся, расплатился по счету и ушел, спросив напоследок у менеджера:
— И что вы будете с ней делать?
— Ничего, — пожал плечами тот. — Мы работаем круглосуточно.
Пьяные иногда спят в автобусах, которые возят их по круговому маршруту снова и снова. «Почему бы не подремать в круглосуточном ресторане?» — подумал Репьев. Он жил поблизости, но сюда раньше никогда не заглядывал. А местечко-то оказалось уютным.