Did you know…it was all going to go so wrong for you
And did you see it wasall going to be so right for me
Why did we tell you then You were always the golden boy then
And that you'd never lose that light in your eyes.
Разве ты не знал… всё складывалось так плохо для тебя
И разве ты не видел, всё складывалось так хорошо для меня
Почему мы говорили тебе тогда, что
Ты всегда был золотым парнем в те дни
И что никогда не исчезнет в твоих глазах этот свет…
Те, кто видел видеоклип к композиции «High Hopes», не могли не обратить внимание на портретное сходство с Сидом Барреттом гигантской головы, которую группа людей двигала по бескрайнему полю. Такое вот возвращение к собственным корням нашло свое отражение и в том, что большинство концертов грандиозного турне Pink Floyd 1994 года открывались барреттовской «Astronomy Domine». Записанный во время этих гастролей и вышедший в 1995-м двойной концертный альбом «Pulse» начинается с «Shine On You Crazy Diamond», которая сразу же настраивает на ностальгически-бэрреттовский лад. Следом за ней, практически без перерыва, идет «Astronomy Domine», сохранившая свою оригинальность, хотя и несколько переосмысленная с позиции середины девяностых годов. Через четверть века после альбома «Ummagumma» пинкфлойдовцы вновь почувствовали необходимость вернуться к этой композиции и сделать её новую версию. Таким образом, можно быть совершенно уверенным в том, что сияние «Безумного Алмаза» ещё не раз озарит путь его группы.
A thousand misty riders climb up
Барретт, без сомнения, повлиял на своих современников, других героев молодежной контркультуры «Свингующего Лондона».
Питер Браун (Peter Brown), поэт, перкуссионист и анархист, одна из наиболее ярких личностей лондонского андерграунда 60-х, более всего известный как автор текстов ко многим известнейшим песням группы Cream, признавался, что именно Барретт вдохновил его на открытость в стихах и их экспериментальность.
«Сид действительно много для меня сделал в том смысле, что прежде всего он был британцем и действительно сумел найти собственный британский голос. Его песня „Arnold Layne“ определенно повлияла на меня, потому что я воспринял её, как освобождение. Это была потрясающая песня, с приятной, интересной мелодией, в которой говорилось о британских причудах. И она оказалась успешной и близкой многим людям – это вдохновляло. Это дало мне возможность писать вещи, которые не были очень „трансатлантическими“.
Знаменитый рок-певец и сочинитель Марк Болан (Marc Bolan), одна из ярчайших звезд глэм-рока, в ранние годы своей карьеры в конце 60-х буквально копировал Барретта даже в манере одеваться. Он отзывался о Сиде, как «об одном из немногих людей, которых я действительно назвал бы гением… он невероятно вдохновил меня». Собственно говоря, юный Болан потому и попросился под административное крыло менеджеров Питера Дженнера и Эндрю Кинга (Andrew King), что они вели дела барреттовского Pink Floyd. Жена Болана Джун (June) вспоминала о своем тогдашнем муже: «Сид чрезвычайно повлиял на Марка – мы продолжали часто говорить о нем и после того, как он заболел и расстался с Pink Floyd».