Три строфы на украинском языке.
Хорошо еще, что не надо было для сегодняшнего дня учить на азербайджанском!
— …Я стою себе, успокоясь, — продолжал Кузьма, — я насмешливо щурю глаз — мне Каспийское море по пояс, нипочем… Уверяю вас…
«Ну, молодец, — подумал про попугая хозяин. — Молодец. Все-таки не дурак… Школьники столько выучить не могут!..» Ныло плечо, в которое вцепился крепкими лапами попугай.
«Надо будет приучить его садиться по очереди: одно выступление на левое, другое — на правое, — думал Марк. — А то привык к правому и терзает его бесконечно. Надо будет в зеркало посмотреть, может, я уже и осанку правильную потерял…» — …Только звезды летят картечью, говорят мне:,»Иди усни…» Дом, качаясь, идет навстречу, сам качаешься, черт возьми…
Как только попугай прочитал последние строки стихотворения, Марк сделал полшага вправо, приблизился к микрофону, объявил:
— Уважаемые товарищи, вы прослушали стихотворение Бориса Корнилова «Качка на Каспийском море».
Зал молчал.
Марк занервничал. «Неужели не будут аплодировать?» — подумал он.
Гробовое молчание рабочих становилось невыносимым для артиста.
Из-за яркого освещения сцены он не мог хорошо рассмотреть выражения лиц.
Поставил правую руку козырьком ко лбу. Стал виден первый ряд — инженеры, директора. Нет, недовольства не видно. Приоткрыты рты.
Марк больше не мог стоять на сцене. Он сделал шаг назад. Поклонился слегка, потом приученно поклонился и Кузьма, еще крепче вцепившись лапами в плечо.
Зашли за кулисы.
Подошел партсек Айсамов.
— Молодцы! Ай, молодцы! — улыбаясь проговорил он. Марк глянул на него недоверчиво.
— А почему публика молчит? — спросил он.
— Как молчит? Почему молчит? Ошарашены все! Птица стихи читает! — голос партсека становился все восторженней, с каждой фразой. — Птица стихи читает, значит выучила! А рабочий нефтепровода не читает, потому что безграмотный! Теперь все думать будут. Теперь стыдно будет не ходить в вечернюю школу рабочей грамотности!
Марк успокоился.
— Ну, товарищ артист, пойдемте в кабинет директора нефтепровода, там директор хочет что-то говорить, а потом маленький банкет, харашо?!
На третьем этаже, в кабинете директора, находилось человек десять — в основном лица из первого ряда — Марк их узнал.
Директор пожал артисту руку, погладил попугая.
— Вот, хатим показать вам разницу! — сказал директор, жестом руки опуская взгляд гостя на стол, где стояли две литровые колбочки с широкими горлышками, доверху наполненные, как Марк сразу же догадался, нефтью.
— Вот эта, — рука директора коснулась одной из них. — Наша бакинская, а вот эта — соседей, иранская. Посмотрите на свет!