Действительно, мы делаем слишком много проблем из ничего и сами оказываемся заложниками этих проблем, наконец, мы вынуждены играть, изображать и теряться за этими играми. Старухе, которая прихорашивалась с помощью античной косметики, Диоген крикнул: «Если это ты для живых — то напрасно, если для мертвых — не мешкай!» Конечно, Диоген не издевался «подло» над «старой женщиной», он спрашивал: «Есть ли что-то за этими масками, которыми ты скрываешь свое лицо? И есть ли оно у тебя? И что ты знаешь о нем?» Да, было бы большой ошибкой думать, что этот киник — экстравагантный эксцентрик. Нет, таким был способ обращения, способ послания, адресованного каждому из нас: человек, где ты?! Жив ли еще? И зачем ты живешь?
Диоген без конца повторял: «Богами людям дана легкая жизнь, а они забыли о ней, гоняясь за лакомствами, благовониями и другими благами». «Счастье состоит единственно в том, чтобы постоянно пребывать в радостном состоянии духа и никогда не горевать, где бы и в какое бы время мы ни оказались». «Истинное наслаждение заключается в том, чтобы душа была спокойной и веселой. Без этого все золото Мидаса и Креза не принесет никакой пользы. Когда человек печалится о малом или большом, его уже нельзя считать счастливым, он несчастен».
Впрочем, люди мало прислушиваются к мудрецам, и это, по всей видимости, единственное обстоятельство, которое омрачало жизнь Диогена. «Если бы я заявил, — признался Диоген, — что лечу зубы, то ко мне бы сбежались все, кому нужно выдрать зуб, а если бы я пообещал исцелять глаза, то, клянусь Зевсом, ко мне бросились бы все показать свои гноящиеся глаза. То же самое произошло если бы я объявил, что знаю лекарство от болезней селезенки, подагры или насморка. Когда же я обещаю исцелить всех, кто послушается меня, от невежества и пороков, никто не является ко мне и не просит лекарства. Этого не случится, даже если я пообещаю заплатить приличную сумму!»
Смешно, но Диогена называли «спятившим Сократом», а ведь Диоген, как никто другой, обращался к подлинному здравому смыслу.
Однажды Диоген рассуждал о чем-то весьма серьезном, но никто не обращал на него внимания. Тогда он начал верещать по-птичьи. Собрались люди. Диоген же сказал им: «Вы готовы слушать чепуху, а к серьезным вещам относитесь пренебрежительно».
Именно ему принадлежит знаменитое высказывание: «Судьбе следует противопоставлять отвагу, закону — природу, страстям — разум». Противопоставлять, а не отменять одно другим, поскольку это и невозможно, и вряд ли оправданно…
Я допускаю
Знаменитый английский философ, лауреат Нобелевской премии по литературе Бертран Рассел так представляет себе философию скептиков: «Человек науки говорит: „Я думаю, что дело обстоит так-то и так-то, но я в этом не уверен“. Человек, движимый интеллектуальным любопытством, говорит: „Я не знаю, каково это, но надеюсь узнать“. Философ-скептик говорит: „Никто не знает и никто никогда не сможет знать“». Действительно, скептики были скептиками как в отношении возможностей познания, так и в отношении избранности и исключительности человеческой природы. Но все же нельзя согласиться с осуждающим тоном лорда Рассела (большого, надо признать, зануды), поскольку за подобной ремаркой философа-скептика кроется отнюдь не леность и не глупость, на самом деле перед нами попытка правильно расставить жизненные приоритеты.