Келсон старался следовать командам Моргана, вытягивая свой разум вслед за куском черного шелка, зажатого между его пальцами, глядя на огонь и, в то же время, сквозь него, но его собственные опасения мешали ему сосредоточиться. Он чувствовал, как его сила Моргана поддерживает его в поисках плененного Дугала, но он не мог установить настоящий контакт. Когда он вышел из транса, его голова болела так, что ему было больно даже дышать.
– Ничего, – сказал Морган, убирая ленту со своих пальцев, пока Келсон пытался придти в себя.
Келсон подавленно покачал головой. – Не могу ничего сказать. Я думаю, что я понял бы, если бы он был мертв, но я не могу отделить Дугала от прочего. Может, нам действительно нужен ширал.
– Может быть.
Несмотря на то, что они не смогли ничего узнать о том, где мог бы быть Дугал, Келсон был убежден, что Дугал должен быть в Ратаркине, как и Лорис.
– Но если что-то случилось, то Истелин тоже в опасности, – рассуждал Келсон. – Морган, мы должны помочь им.
– Вы имеете в виду отправиться в Ратаркин?
– Ну, мы могли бы застать их врасплох. Насколько силен может быть Лорис?
Но тут разум возобладал над эмоциями, поскольку Морган напомнил королю о пленнике, который должен был прибыть из Транши, и который мог бы здорово прояснить ситуацию. Может, Лорис отправился вовсе не в Ратаркин. Келсон неохотно согласился не принимать никаких решений до прибытия пленника и его допроса, но провел остаток ночи в беспокойном сне, несмотря на дождь, барабанивший по мутным окнам.
Дождь, не прекращаясь, лил и все утро, задержав доставку пленника до второй половины дня. По приказу Келсона, промокшие и дрожащие от холода приграничники доставили его в заднюю комнату прежде, чем кто-либо при дворе успел заметить пленника. Только Моргану, Дункану и Найджелу было разрешено сопровождать короля.
– Кто-нибудь, дайте ему сухой плащ, – сказал Келсон, когда приграничники то ли дотолкали, то ли дотащили свой груз к указанному Келсоном стулу возле камина. – Следите за его руками.
Напряжение от дороги из Транши сквозило в каждом движении пленника, когда он упал на стул перед огнем, прижимая свою перевязанную руку к груди. Он не возражал, когда Дункан снял свой плащ и положил его ему на плечи, может быть, успокоенный церковным одеянием благодетеля, он явно запаниковал, когда Келсон отпустил стражников, а Найджел закрыл за ними дверь. В глазах пленника отразилось подозрение и неуверенность, равно как и физическое неудобство.
– Я заявляю о своих привилегиях священника, – хрипло прошептал он, его взгляд нервно бегал по ним. – Вы не имеете права допрашивать меня.