Келсон поджал губы. – Значит, Вы считаете, что Джудаель имеет к этому отношение?
– Я не знаю. Может быть, кто-то просто прикрылся его именем. А Лорис…
– Черт побери Лориса, – еле слышно проворчал Келсон. – И черт побери обстоятельства, которые позволили ему сбежать. Это все связано, Аларик, я уверен в этом! Он планирует что-то ужасное. Я чувствую как у меня мурашки ползут по коже! Вот так, и я нервничаю как паж, слушающий в полночь истории о привидениях. Я знал, что его надо казнить!
Когда он осушил свой кубок и уселся, уставившись на огонь и нервно постукивая пальцами по подлокотниками кресла, Морган обменялся встревоженными взглядами с Дунканом. Его кузен встал, подошел к королю и стал массировать напряженные плечи Келсона. Келсон благодарно вздохнул и закрыл глаза, пытаясь расслабиться.
– Здорово, – сказал он через мгновение. – Я даже не понял, насколько я был утомлен. Не останавливайтесь.
– Мы все устали, – сказал Дункан, протягивая свой разум к королю, продолжая массировать крепкие мускулы. – Но не позволяйте Вашему праведному гневу взять верх над Вами.
– Если бы я убил Лориса, когда у меня был шанс, я бы не должен был волноваться о своем гневе, – мечтательно сказал Келсон.
– Тогда помечтайте, если Вы станете лучше чувствовать от этого. Я, пожалуй, соглашусь, что, если бы Вы его убили, многое было бы сейчас проще.
Келсон зевнул и расслабился под прикосновениями Дункана, как умственными, так и физическими, откидывая голову назад, чтобы прислониться к груди священника и глядя наверх.
– Не думал, что Вы так быстро согласитесь, – проворчал он. – Я сижу здесь, обдумывая убийство. А что Вы думаете? Если Лорис думает так же как Вы, меня не удивляет, что он сбился с истинного пути, – Келсон пристально посмотрел на Моргана. – Как Вы думаете, что сбило его с истинного пути?
– Гордость, – ответил Морган. – И вера в то, что его понимает истину лучше чем кто-либо еще.
– Так что он продал свою честь во имя гордыни.
– Говорят, что у каждого человека есть цена, мой принц, – сказал Морган. – Просто цена некоторых слишком высока.
– А Ваша цена тоже такая же высокая?
Дункан на мгновение замер, но Морган просто улыбнулся.
– Достаточно высокая, чтобы никто не смог заплатить ее, кроме Вас, мой принц, – ответил он. – Я – Ваш человек, как раньше был человеком Вашего отца. Вы подкупили меня своей любовью. Но меня нельзя перепродать.
Восхищенно усмехнувшись, Келсон зевнул и снова закрыл глаза, зная, что Дункан пытался усыпить его и не боролся с этим.
– Вы всегда знаете, что надо сказать, не так ли? Вот. – Келсон вручил Моргану свой пустой кубок. – И, Дункан, не ворчите, пожалуйста, я очень хочу вздремнуть.