— Бред! — энергично восклицает господин Фрайтаг. — Полный бред! Вы бросаете сто пятьдесят тысяч хороших долларов и переводите их в идиотскую валюту. Франк за три года трижды девальвировался. Вы что, не знаете этого?
— Знаю. Последняя девальвация была в марте.
— Ну и?
— Я полагаю, что один год будет спокойным. К тому же я ненадолго останусь с франками. Пока доллар не упадет окончательно!
— Доллар поднимается! — орет господин Фрайтаг. — Ему еще далеко до потолка! Вы и не представляете, как высоко он еще подскочит! Я вчера опять купил доллары! И я был не единственным.
— Я действительно не хочу волновать вас, — мягко говорю я, потому что у господина Фрайтага уже был один инфаркт, — все целиком и полностью под мою ответственность. Я беру на себя весь риск. Но мне бы очень хотелось иметь французские франки. Еще сегодня!
Прерывистое дыхание в ответ. Опять кашель.
— Хорошо! Как вам будет угодно. — Интонации абсолютно враждебные. — А что мне делать с полутора миллионами франков?
— Купите облигации ежемесячного займа. Но не больше, чем на месяц, максимум два. Какие там проценты? — Я это точно знаю, но, тем не менее, спрашиваю.
— Паршивые, — рявкает в последней попытке переубедить меня, — они резко падают. Послушайте. Сохраните свои десять процентов! Это хороший совет.
— Но я не хочу. Итак, сколько я получу, если одолжу французам на месяц свои деньги?
— Минутку! — Короткая пуза. — Одиннадцать процентов. — Это произносится крайне сердито.
— Чудесно! Ведь это хорошо, разве нет? Больше, чем я получаю сейчас.
— Нет, это не так. Потому что валюта нестабильна. Сколько раз я должен вам это повторять?
Мне становится жалко мужчину. За последние годы он дал мне не один добрый совет. Мы всегда понимали друг друга.
— Ну, так что? Продавать или вы все же передумали?
— Пожалуйста, продавайте.
— Все, что вы имеете? — спрашивает он равнодушным голосом.
— Все.
— Еще есть пожелания?
— Один вопрос. Сколько на моем текущем счету?
— Сейчас посмотрю. Шесть тысяч долларов. Хотите и от них избавиться?
Я соображаю. Шесть тысяч долларов — это шестьдесят тысяч франков. Пять тысяч я должна банку. Плюс двенадцать за перстень — это уже семнадцать. Жить на что-то надо. Права на книги я тоже собираюсь покупать (если мой издатель когда-нибудь вернется в Париж). И вообще я хотела бы опять иметь здесь деньги.
— Пожалуйста, пошлите все шесть в Париж. Телеграфом. Почтой слишком долго.
— Еще пожелания?
— Нет, спасибо.
— Тогда прощайте. — Он вешает трубку, не дав мне времени попрощаться. Опешив, смотрю на трубку. Господин Фрайтаг вселил в меня неуверенность. Он — профессионал, я — дилетантка. А если он прав? И доллар действительно полезет дальше? Нет, этого не может быть. Не надо сводить саму себя с ума. Я приняла решение и на этом буду стоять.