Наверху я ищу глазами Нури и Юсуфа. Но обоих и след простыл. Если бы они не стояли там, я была бы избавлена от этого кошмара.
В участке меня ожидает еще один шок. Симпатичная блондинка в ловко сидящей синей форме проявляет обо мне заботу, ведет меня в умывальную и приносит мыло и бумажные салфетки.
Я смотрюсь в зеркало — и в ужасе отшатываюсь. Неужели это я? Красная как рак, лицо словно покрыто лаком, глаза заплыли, волосы склеились, а шелковое платье все в красных пятнах.
Я начинаю отчаянно скрести руки, щеки, нос. Наконец, через несколько долгих минут, лицо снова белое. Хотя теперь я выгляжу как привидение. Бледная, запуганная, трясущаяся. Особа в зеркале вовсе не я, это мне сразу ясно. На меня смотрит не жизнерадостная Офелия из Канады, а очередная анонимная жертва наших жестоких больших городов, в которых кулачное право распространяется как смертоносная эпидемия. То, что я вижу — это одна из многих несчастных женщин, с которыми сегодня ночью в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Риме или Лос-Анджелесе случилось подобное или нечто гораздо худшее. Я одна из многих жертв.
И ежедневно их становится все больше. В штаб-квартире криминальной полиции все бурлит, как в пчелином улье. Уже поступили сообщения о шестидесяти четырех преступлениях, при этом лишь немного перевалило за полночь.
Я сижу в большом зале ожидания, наполненном людьми. Рядом со мной — английская супружеская пара, машину которой вскрыли и обчистили. Они проездом в Италию, это первый день их отпуска. Им больше нечего надеть, весь их багаж исчез.
Англичане беседуют с двумя американками, у которых в метро украли деньги и документы, когда они ехали из отеля на ужин в ресторан. Обе в отчаянии. Паспорта, авиабилеты, аккредитив, наличные, весь бюджет пребывания в Европе, на который они копили не один год — все пропало!
В два часа ночи, наконец, подходит моя очередь, меня ведут по длинному голому коридору в малюсенький кабинет. Только я вхожу, чиновник начинает чихать и долго не может остановиться. Это действует слезоточивый газ в моих волосах. Лишь открыв окно, он в состоянии приступить к протоколированию. Он довольно милый, маленький, молодой, со светлыми усиками и большими красными ушами.
Полицейский пишет, и пишет, и пишет. Время идет. Иногда он задает мне вопросы. Наконец, закончил и зачитывает свое произведение. Потом приносит мне воды, предлагает сигареты и просит меня нарисовать мой перстень. Пока я стараюсь изо всех сил, вдруг раздается громкий стук в дверь. Входит негр-полицейский с улыбкой Деда Мороза. В руке он держит мою сумку!