— Почему? В этом же нет ничего особенного, мисс Партридж, — попыталась успокоить ее Джоан. — Почему бы ваши друзья не могли позвонить по телефону, если им надо с вами поговорить?
Я не мог видеть лицо мисс Партридж, но уверен, что оно стало еще строже, чем обычно, когда она ответила:
— Ничего подобного здесь никогда не делалось. Мисс Эмили такого не разрешила бы. Я уже сказала, что мне это очень неприятно. Но Агнес Уодл, которая мне звонила, была очень взволнована и еще слишком молода, чтобы знать, как следует себя вести в доме джентльмена.
«Один ноль в пользу Партридж, Джоан», — весело подумал я.
— Эта самая Агнес, — продолжала мисс Партридж, — служила здесь, помогала мне. Ей тогда было шестнадцать, и пришла она сюда прямо из сиротского приюта.
Ни дома, ни матери, ни родных, так что она всегда приходила ко мне за советом. А я всегда говорила ей, что и как.
— Да? — выжидающим тоном проговорила Джоан. За всем этим явно должно было еще что-то следовать.
— Поэтому я очень прошу вас, мисс Джоан, может, вы разрешите, чтобы Агнес вечером пришла ко мне в кухню на чай. У нее, понимаете, свободный день, а ее что-то беспокоит, и она хочет со мной посоветоваться. Иначе, она, конечно, не решилась бы просить о чем-то таком.
— Ну а почему, собственно, вы не могли бы пригласить кого-нибудь к себе на чай? — слегка раздраженно спросила Джоан.
Мисс Партридж, как потом мне рассказала Джоан, чуть не обратилась в соляной столб и выглядела, как богиня мести, когда начала отвечать:
— Здесь в доме никогда не было такого обычая, барышня. Старая миссис Бартон никогда не разрешала нам кого-то приглашать, разве что в свободный день, а иначе — ни за что. А мисс Эмили ведет дом так же, как и при старой хозяйке.
Джоан очень хорошо относится к служанкам, большинство из них любит ее, но растопить лед в отношениях с мисс Партридж ей так и не удалось.
— Чудишь, девочка, — сказал я, когда мисс Партридж закончила и Джоан вышла ко мне, в сад. — Твои спокойствие и терпеливость не завоюют тебе тут признания. Партридж нравятся старые добрые строгие нравы, такие, каким положено быть в доме джентльмена.
— Никогда не слыхала, чтобы кто-то до такой степени тиранил служанок, что запрещал бы им приглашать знакомых, — ужаснулась Джоан. — Старые добрые нравы — это старые добрые нравы, но, Джерри, не может же служанкам нравиться, когда к ним относятся, как ж крепостным!
— Наверное нравится, — сказал я. — По крайней мере, мисс Партридж и ей подобным.
— Не могу себе представить, почему она меня не любит. Большинству людей я кажусь симпатичной.