— Да, я понимаю вас, конечно. Колин, пожалуй, маловат для своего возраста…
Спокойный разговор.., обычная домашняя сценка.., и золотистоволосая головка, склоненная над шитьем.
И тут дверь отворилась, и вошла Миген.
Она стояла выпрямившись, и я сразу же понял, что она как-то страшно взволнована и насторожена. Мускулы на ее лице были напряжены, глаза сверкали. Сейчас в ней не было абсолютно ничего робкого, абсолютно ничего детского.
Она обратилась к Симмингтону, но не назвала его ни отец, ни Дик (внезапно я сообразил, что никогда не слышал, как она, собственно, к нему обращается).
— Я хотела бы с тобой поговорить, можно?
Симмингтон удивленно поднял на нее глаза, и, готов дать голову на отсечение, особой радости в них не было. Он нахмурился, но Миген с необычной для нее решительностью вела свое. Она обернулась к Элси Холланд и сказала:
— Вы извините меня, Элси
— О, конечно!
Элси вскочила с места, удивленная и немного испуганная. Она направилась к двери, а Миген шагнула ближе к отчиму, так что Элси прошла совсем рядом с нею. На мгновенье гувернантка остановилась в дверях и оглянулась через плечо.. Крепко сжав губы, она стояла неподвижно, вытянув одну руку вперед, а второй прижимая к груди шитье.
У меня перехватило дыхание, так ошеломлен я был ее красотой. Вспоминая, я всегда вижу ее такой, как тогда — застывшей в порыве вперед, полной того несравненного, бессмертного совершенства, которое знали только древние греки.
Потом она вышла, закрыв за собою дверь.
Симмингтон довольно раздраженно спросил:
— В чем дело, Миген? Что тебе нужно?
Миген подошла к самому столу, остановилась и смотрела на сидящего Симмингтона. Я снова был поражен решимостью, написанной на ее лице, и еще чем-то — жестокостью, которой я за ней не знал.
Губы ее зашевелились и она произнесла слова, потрясшие меня до мозга костей:
— Мне нужны деньги.
Настроение Симмингтона этот ответ явно не улучшил. Он резко проговорил:
— А до утра ты не могла подождать? Ты считаешь, что слишком мало получаешь на карманные расходы?
Порядочный парень, подумал я, пусть даже для него больше доступны доводы рассудка, а не сердца.
— Мне нужно много денег, — ответила Миген. Симмингтон выпрямился в своем кресле и холодно произнес:
— Через пару месяцев ты будешь совершеннолетней. Тогда ты получишь все деньги, которые оставила тебе бабушка.
Миген ответила:
— Ты меня не понял. Мне нужны деньги от тебя. — И продолжала все с большим нажимом:
— Мне старались никогда не рассказывать о моем отце. Не хотели, чтобы я побольше узнала о нем. Но я все равно знаю, что он сидел в тюрьме, и знаю, за что. За шантаж.