— Почему, Гонщик? Почему ты не мог просто держаться от меня подальше? Почему тебе понадобилось убивать Джеда? Почему ты хотел увезти Зельду? Тебе надо было просто охотиться на меня. Зачем тебе понадобились они?
— Я решил, что теперь поймаю и тебя тоже, — хрипло прошептал тот, не вставая с колен. Нормально говорить он уже не мог. — Это было невыносимо.
— Что было невыносимо?
— Да то, как ты смотришь сквозь меня, словно я ничего не стою. Я знал, о чем ты думаешь. Я все ждал, когда ты решишь посмеяться и рассказать кому-нибудь, что на самом деле произошло тогда, в трясине. Ты же знал, каково мне от этого! Каково это — не знать, когда ты решишь, что пора кончать игру. Ты же просто выжидал, искал подходящего момента, чтобы рассказать всем, как я бросил тебя одного с тем ткачом-убийцей. И после этого я уже никогда не смог бы работать почтальоном. Мне бы уже никто ничего не доверил. Я не мог допустить, чтобы в твоих руках вечно оставался этот козырь против меня, Расчет.
— Тогда зачем тебе понадобился Джед?
Расчет заметил, что у него дрожит рука. Ему до боли хотелось всадить в это противное, скорченное тело несколько зарядов.
— Это должен был быть ты, — ответил Гонщик, уставившись в землю, — в том корабле. Я только потом узнал, что ты не полетел. Мне нужен был только груз. А все бы решили, будто ты перепродал кому-то часть посылок. Но песчаная буря налетела так быстро! А Джед все летел на сигнал бедствия. Ему даже и в голову не пришло убежать от бури.
— Он попал прямо в бурю — и врезался в землю. Нужно было бы оставить тебя в этом цветке, Гонщик.
— Не оставил бы, — мрачно усмехнулся тот. — Не смог бы. В этом-то все и дело, Расчет. В чем-то ты мягкий. Слишком мягкий. — Он медленно поднялся, держась чуть увереннее. — И не думаю, чтобы ты стал стрелять. Если бы ты мог хладнокровно меня убить, ты бы уже это сделал. Ты ведь повезешь меня в порт, чтобы меня судили — честь по чести, по закону. Или я не прав?
— Извини, Гонщик. У меня есть дела поважнее, чем добиваться такого вот правосудия. И потом — суд требует немалых денег.
Опустив бластер, Расчет прошел мимо своего противника. Хотелось поскорее уйти из этого места.
— Расчет!
Расчет не обернулся. Он не мог себе этого позволить. Ведь так легко вскинуть бластер… Джед, Зельда… Ему нельзя оборачиваться. Бластер жег ему руку. Это слишком просто. Нет, Гонщик не заслужил легкой смерти.
— Расчет, ты не можешь меня бросить!
Расчет услышал шум и, прекрасно зная, что Гонщик не рискнет напасть на него, понял, что отчаянной возне можно дать только одно объяснение: Гонщик искал оружие. Резко обернувшись, Расчет выстрелил — раздался короткий сдавленный вскрик. Знакомый, резко обрывающийся предсмертный вопль очередной жертвы Ренессанса.