— Когда погиб ваш брат?
— Два года назад.
Интуиция подсказала ей следующий вопрос:
— НаЧТД?
Поднимаясь, Расчет зло посмотрел на нее:
— Откуда ты знаешь? Она закусила губу:
— Ваша картина заставила вас вспомнить про Смеющихся божков. А открыв коробку, вы заговорили
О брате.
— Да что ты говоришь? Надо полагать, сработала
Голубиная интуиция.
Зельда покраснела, но взгляда не отвела.
— Извините, Расчет.
— Извиняться не за что. А великолепная голубиная интуиция тебе больше ничего не подсказала? Например, как умер мой брат?
— Нет, конечно же. Пожалуйста, Расчет, я не хотела вас обидеть. — Она наклонила голову. — Я очень сожалею, что так получилось. Больше я об этом упоминать не буду.
— Забудь. В последнее время я легко срываюсь.
— Я это заметила. Может, вам захочется сыграть после обеда еще одну партию в «Свободный рынок»?
— Голуби небесные! Ты все время пытаешься успокоить дикого волка, да? Чего бы я после обеда хотел, так это еще одну бутылку «Розы Ренессанса».
Он подкрепил свои слова делом. Когда Зельда вечером попыталась предложить ему сыграть, он довольно резко отказался.
— У меня сегодня нет желания выигрывать у тебя очередную горку никому не нужного сардита. — Открыв бутылку эля, он отправился на свой привычный вечерний пост в слабо освещенной кабине у пульта управления. — Ложись спать, Зельда.
Она хотела было возразить, что еще слишком рано, но, взглянув на него, промолчала. Она послушно выполнила приказ, обратив внимание, что Фред почему-то не занял своего привычного места на плече у Расчета. Скалоковрик заполз следом за ней в душ, путался у нее под ногами, пока она переодевалась в ночную одежду, а потом жалостно перекатывался волнами, пока она не забрала его с собой на верхнюю койку.
— В чем дело? — шепотом спросила она. — Уж не хочешь ли ты мне сказать, что сегодня его боишься? Он просто немного взвинчен.
Но похоже, ее слова не очень-то успокоили Фреда. Он прижался покрепче к Зельде и затих. Зельда закрыла глаза и с помощью нескольких серий медитаци-онных упражнений попыталась себя усыпить. Она не меньше Фреда ощущала необычную напряженность Расчета, и собственные слова ее мало успокоили.
Она не знала, что именно разбудило ее несколько часов спустя. В безмолвной кабине все оставалось по-прежнему. Теплый скалоковрик все так же неподвижно лежал на ее ногах, свет оставался притушен… Открыв глаза, она увидела, что Расчет по-прежнему сидит в своем кресле. Рядом с ним — уже третья наполовину пустая бутылка крепкого эля. Посмотрев на своего капитана, Зельда заметила, что он больше не обременяет себя такой мелочью, как кружка. Он пил прямо из горлышка! Она сощурилась, чтобы разглядеть в полутьме часы. Прошло уже больше половины ночного периода, а Расчет так и не ложился.