С негромким щелчком богомолы ударились о прозрачную стенку — но Зельда только спустя несколько секунд осознала, что от смерти ее защищала стенка из закаленного диазита. Она пыталась восстановить самообладание, но не могла забыть о том, что, не будь тут барьера из диазита, она сейчас уже была бы добычей богомолов. Она содрогнулась от ужаса.
В эту секунду снова зажегся свет. Богомолы снова приобрели свою неброскую бледно-зеленую окраску. Однако Зельде показалось, что у них раздраженный вид — из-за того, что их лишили добычи.
— Извини, — говорила тем временем Дезма, поспешно возвращаясь к Зельде. — Ты не очень испугалась? Внушительное зрелище, правда?
— Я знала, чего ожидать, и все равно, когда они включили свое сияние, я была совершенно ошеломлена. Я никогда ничего подобного не видела, Дезма. Это просто ужасает. — Зельда огромным усилием воли заставила себя немного успокоиться. — Они чувствуют тепло даже через диазит?
— Они просто потрясающе чувствительны к теплу. Но для того чтобы определить приблизительное местонахождение жертвы, они полагаются и на движения добычи. В целом у них необычайно тонкая система чувств, которая нужна им главным образом потому, что они нападают только в темноте.
— Просто удивительно!
— Мой муж обнаружил, что их яд может вызвать временный паралич даже у такого крупного существа, как человек. Богомол нападает, вводит яд, а потом отступает и ждет, пока жертва не потеряет способности двигаться. И тогда не спеша приступает к обеду. Паралич удивительно напоминает ригор мортис — трупное окоченение — и не проходит около часа. К этому моменту от жертвы, как правило, мало что остается.
— Могу себе представить, — сказала Зельда, пытаясь обсуждать вопрос с должной научной бесстрастностью. К сожалению, ее воображение слишком живо представило эту картину.
Дезма бросила на нее внимательный взгляд:
— Полевые работы бывают немного грубоватыми по сравнению с тем, что делается в славных чистеньких лабораториях Клеменции.
— Да уж, вы совершенно правы. Лаборатории Клеменции сосредоточиваются на компьютерном моделировании и тонких клеточных исследованиях. Я ни разу не видела в лабораториях живых животных.
— Волки вроде меня выполняют черновую работу, предоставляя голубям заниматься хитрыми выкладками и разработкой прикладных вопросов. Система работает хорошо. — Дезма ухмыльнулась, глядя на побледневшую Зельду. — Что мне всегда нужно после работы в этом гадюшнике — это выпить чего-нибудь покрепче. И похоже, дело уже к вечеру, так что пить не стыдно. Пошли, Зельда. Мужиков нет. Можем расслабиться.