— Такое же уютное и старомодное?
— По-моему, это ресторанчик с морским антуражем, — безмятежно заметила Верити.
— Неудивительно.
Она протянула ему шелковый галстук:
— На, возьми.
— А это еще зачем?
— Очень остроумно! Ты прекрасно знаешь, зачем носят галстук.
— Если я правильно понял, мне предстоит в него сегодня обрядиться?
— Именно. — Она вынула из шкафа свое зеленое шелковое платье. — С галстуком джинсы не носят, так что надень брюки.
— Слушаюсь, босс.
Час спустя Верити с Джонасом сидели за ресторанным столиком. На этот раз путеводитель не обманул: здесь все напоминало о море — на стенах были развешаны чучела рыб и снасти, а навигационные приборы расставлены с претензией на художественный беспорядок. В меню преобладала рыба во всех видах. К счастью, можно было заказать равиоли без мяса.
— Уютное местечко, правда? — без тени сомнения спросила Верити.
— Здесь при галстуке только я один — погляди по сторонам.
— Значит, у местных это не принято — что ж, это их проблемы. А смотришься ты потрясающе. — При этих словах у Верити екнуло сердце. Впрочем, Джонас всегда оставался для нее привлекательным — стройный, высокий, сильный, с той неосознанной мужской грацией, которая всегда так чаровала ее. Его черные как смоль волосы приковывали взгляд приятным отливом — на улице моросил мелкий дождик, — а глаза мягко поблескивали в сумраке ресторанчика.
Джонас посмотрел на нее странным оценивающим взглядом:
— Знаешь, ты чудо как хороша. — Он потянулся к ней, взял ее руки в свои и негромко продекламировал:
Моя любимая в свете свечей —
Ее красота меня сводит с ума.
Огонь волос и блеск очей,
В ее улыбке — сиянье дня.
— Еще один образчик вольного перевода итальянского сонета, который ты только что сочинил? — небрежно заметила Верити. Но по правде говоря, она была тронута до глубины души.
— Что тебе ответить? Ты вдохновляешь меня на экспромты, — честно признался он.
Сердце Верити сладко заныло, и она уже собиралась сообщить ему о ребенке, но вовремя сообразила, что ресторан — не совсем подходящее место для этого. Вот вернутся в гостиницу, тогда и скажет ему. Неизвестно ведь, как он отнесется к этой новости.
— Сперва поговорим о деле, — выпалила Верити, потянувшись за салатом.
Джонас, прищурившись, посмотрел на нее, потом пожал плечами и принялся вяло ковырять салат, отыскивая в нем грибы.
— Хорошо, сначала о деле. А о чем потом?
— О нас.
Он резко вскинул голову, сверкнув янтарными глазами.
— О нас? — тихо переспросил он.
— Да, но потом, — сказала Верити. Она нервничала куда больше, чем предполагала.
— Верити…