Дилан рухнул на пол так неожиданно, что Алекса вначале даже не поняла, что случилось, пока не увидела валяющийся на полу пистолет.
Негодяй угодил точно между коробкой с изображением Стонхенджа и словами «собери сам»и метровой скульптурой сэра Ланселота.
— Алекса! — Траск перепрыгнул через опрокинутого дракона и обнял ее. — Алекса…
Она прижалась к его большому, сильному телу.
— Если бы ты знала, как я перепугался, когда понял, что Дилан…
— Кстати, что с ним? — Она оторвала голову от его груди и увидела небольшую, размером с кулак, горгулью, лежащую на полу у головы Дилана. — Поздравляю, прекрасный бросок. Неудивительно, что он отключился.
Траск улыбнулся:
— Я же тебе рассказывал, что немного играл в бейсбол. Алекса в ответ тоже робко улыбнулась:
— Я помню. Твой отец мечтал, чтобы ты стал профессионалом.
Траск молча кивнул.
— А теперь, — прошептала Алекса, — мечта твоего отца фактически спасла мне жизнь.
— Отец всегда опережал свое время, — проговорил Траск, не отрывая глаз от ее лица. А затем снова крепко прижал ее к себе. — Господи, Алекса. Я до сих пор напуган до полусмерти.
— Я и сама немного нервничала, — призналась она. В это время Уэбстер помог Гарриет подняться на ноги.
— Вы уверены, что с вами все в порядке, мэм? — Глаза Уэбстера были очень грустные. — Может быть, вызвать «скорую помощь»?
Гарриет блаженно улыбнулась:
— В этом нет никакой необходимости. Я в полном здравии. — Она выжидательно посмотрела на Алексу:
— Вы не собираетесь меня представить, дорогая?
Алекса вздохнула.
— Уэбстер Белл и Траск, позвольте мне представить вам Гарриет Макклелланд, у которой я прежде работала. Эта женщина научила меня всему, что я знаю об искусстве начала века, и еще сверх того.
— Рад знакомству, — вежливо произнес Уэбстер. Траск долго молча созерцал Гарриет, а затем пробормотал:
— Я представлял вас совсем другой.
Голубые глазки Гарриет весело заискрились. Она подмигнула Алексе:
— Должна сказать, дорогая, ваш вкус на мужчин за этот год существенно улучшился.
— Получается, что этот жалкий негодяй нас всех одурачил, — произнес Уэбстер, устало опускаясь в красное гобеленовое кресло в номере Траска. — До сих пор с трудом верится. Значит, Харри Траска действительно убили. Вы были правы.
— Я оказался прав, хотя предполагал другие причины. — Траск откинулся на спинку дивана напротив. — Струд уже допросил Фенна, и тот признался, что убил моего отца, чтобы воспрепятствовать Джоанне выйти за него замуж. Он даже не подозревал о том, что партнерство между отцом, Гатри и Кеньоном расстроилось. Дилан Фенн хотел, чтобы деньги Джоанны были вложены в «Институт».