— Ты с ума сошла? Да она разозлится на всех нас, если поймет, что Этвуд все еще проблема. Она так и не простила Иден за то, что та вышла за него замуж.
Кейти вздохнула.
— Я знаю.
Морин страдальчески закрыла глаза.
— К тому же она не дает нам с Хейденом забыть, что она сердита и на нас за то, что мы не положили конец этим отношениям, прежде чем дело дошло до свадьбы. Старая ведьма, вероятно, никогда не простит и не забудет.
— Типичная Гилкрист. — Кейти сделала слабую попытку улыбнуться.
— Совсем не смешно, Кейти. Я напугана до смерти возможностью того, что Нэт Этвуд снова вцепится в мою дочь. Что касается Джастины, то для нее это станет последней каплей. Она может всех нас лишить наследства.
— Ой, да ладно вам, Морин. Не станет Джастина лишать наследства девяносто процентов своей семьи.
— Почему нет? Теперь старуха ни в ком из нас не нуждается, раз она получила своего драгоценного внучка-ублюдка. Джастина ясно дала понять, что предпочитает его всем нам.
— Синдром блудного сына. Люк был единственным, кого ей не хватало, поэтому она сосредоточила на нем свое внимание. Но это вовсе не значит, что она собирается лишить всех остальных наследства.
— Но она может это сделать, если очень разозлится. Джастина и раньше вычеркивала членов семьи из завещания. Она может повторить это! — в отчаянии воскликнула Морин.
Кейти нахмурилась.
— Мы говорим о том случае, когда Джастина выкинула из завещания родителей Люка?
— Да. Тебя еще тогда на свете не было. А мы с Хейденом только что отпраздновали помолвку. Я была в тот день в церкви, когда отец Люка не пришел на собственную свадьбу, и заметила, как рассердилась Джастина. Никогда в жизни я не видела такой ярости ни у кого из Гилкристов.
Кейти прикусила губу.
— Я догадываюсь, что сцена была ужасной.
— Точно такую же кошмарную сцену она устроила месяц спустя, когда Торнтон привез Клео в особняк. Он хотел представить ее Джастине и нам. — Морин опустилась на маленькую белую скамейку у стены. Ее пальцы дрожали, а лицо напряглось.
Кейти неторопливо села рядом с ней.
— Для всех это должно было быть очень тяжело.
— По-настоящему мне было жаль только Клео, если хочешь знать правду, — спокойно заметила Морин. — Эта бедная женщина и представить себе не могла, во что она ввязалась. Я никогда не забуду, как мать Люка стояла там, когда Джастина повернулась к ней и начала обзывать ее самыми ужасными словами. Она сказала Клео, что никогда ее ребенок не будет признан законным наследником Гилкристов.
— А что ответила Клео?
Миссис Гилкрист покачала головой.
— Она так хорошо держалась, пока Джастина произносила свою речь. Когда та закончила, Клео посмотрела на нее и сказала, что ей ее жаль. И добавила, что Гилкристы — злейшие враги самим себе. Торнтон взял жену за руку и вывел из гостиной. Больше мы их никогда не видели.