Все студенты здесь отличные ребята. Первый день здесь мы провели, проходя разные психологические тесты; нас просвечивали на совместимость и все такое. И тут есть одна девушка, Рут Оппенгеймер, действительно потрясная. Очень особенная. Она из Калифорнии. По-моему, она еврейка…
Дневник Уильяма Пальмквиста.
Дэвид сидел на скособоченном пластиковом стуле в складском подвале магазина электроники и смотрел неподвижным взглядом на грузовой стручок.
Он похож с виду на гроб, понял он.
Он разместил в стручке скафандр, чтобы смотреть, много ли места займет его собственное тело. Вокруг него лежали втиснутые два баллона с кислородом и, в ногах, единственный топливный элемент. Он также выстелил стручок дополнительной пластиковой изоляцией.
Цифры с покоившегося рядом с ним на полке компьютерного терминала гласили, что у него хватит кислорода и тепла для того, чтобы остаться в живых при двухдневном путешествии до Луны — хватит еле-еле — если он будет находиться в электронном ТМ-трансе.
— Уснуть, — пробормотал про себя Дэвид, — и видеть сон, быть может.
Он уже нарисовал на стручке по трафарету маркировку, сообщающую о его содержимом: БРАК ЭЛЕКТРОННЫЕ КОМПОНЕНТЫ. Все нужные кодовые числа были нанесены на место оранжевой краской «Дневное свечение». Все, что ему требовалось сделать, это влезть в скафандр, лечь в стручок и запустить через имплантированный коммуникатор программу ТМ. Он уже изменил программирование так, чтобы она длилась сорок восемь часов вместо шести.
Все цифры проверены. Все готово. И все же он не двигаясь сидел на стуле.
Он видел перед своим мысленным взором, как стручок подсоединяют к неуклюжему парому, тихоходу, состоящему из приземистых грузовых стручков и скошенных под острым углом опорных балок. Он видел, как паром отчаливает от причала «Острова номер 1» и бесшумно уплывает в мертвенно холодный вакуум космоса. И видел себя в грузовом стручке, с закрытыми глазами, в глубоком трансе. Поступление кислорода прекратилось. Топливный элемент сломался. Он смерзся в твердый кирпич, ледяную скульптуру, крошечные кристаллы льда обложили его ресницы, волоски в ноздрях. Тело его превратилось в хрупкое голубовато-белое и он мертвый, одинокий, дрейфует нагой по пустому, бесконечному холоду. Вечно.
Дэвид мотнул головой. Перестань откладывать! — велел он себе.
Медленно, говоря себе, что он всегда может в последнюю минуту дать отбой. Дэвид облачился в скафандр. Опустившись на колени в его неудобной массе, он подсоединил воздушные шланги к баллонам с кислородом. Однако шлем все еще оставался открытым, и он продолжал дышать воздухом помещения. Для баллонов времени хватит и после.