Ей, Агнес Райли Хорват, посвятившей всю свою жизнь тому, чтобы ее дочь стала звездой, не досталось ничего от славы дочери, если не считать восторженного кудахтанья сестер, то и дело звонящих ей по телефону.
Ее сестры ей даже не завидовали, вдруг сообразила Агнес. Они просто грелись в лучах славы Терезы, наслаждались ею и полагали, что Агнес чувствует то же самое. Неожиданная перемена в судьбе Терезы оказалась настолько яркой, что не вызвала в семействе Райли ничего, кроме удивления и восхищения.
Это нечестно, нечестно! То, о чем она так мечтала, произошло, а Агнес не чувствовала ничего, кроме пустоты и ощущения потери. Ее жизнь казалась теперь такой незначительной по сравнению с жизнью Терезы, такой грустной. Ей стало даже не о чем мечтать. А ведь ей всего тридцать девять.
Нет на свете справедливости. Что ей теперь осталось? Набожный муж пятидесяти шести лет, чья карьера состоялась, но уже не сулила никаких взлетов, и беспокойная, неряшливая пятилетняя девочка, которую надо вырастить. Мэгги начала ходить в детский сад и большую часть дня проводила вне дома. Она была счастливым, дружелюбным, пухленьким созданием, то есть самым обычным ребенком, без малейших задатков звезды.
Неужели она заслужила эту пустую жизнь годами самопожертвования? Каждая клеточка ее тела вопила от возмущения. Конечно, где-то там ведется строгий учет хорошим поступкам, там ведают о ее жертвах. Да, Агнес знает, что скажет ей священник. Он будет говорить о том, что следует смириться с божьей волей и не ждать вознаграждения на земле. Шандор тоже, вероятно, посоветует ей подождать Страшного суда, мрачно подумала Агнес.
Тереза хотела купить им дом, новую машину и кучу новых игрушек для Мэгги. У нее теперь огромные гонорары. Шандор отказался от всего и заявил Агнес, что всегда зарабатывал достаточно, чтобы достойно содержать семью, поэтому не возьмет ни пенни у собственной дочери. Терезе лучше разумно вложить свои деньги, потому что никому не известно, как повернется ее карьера через несколько лет. Ее бизнес-менеджер Стив Миллер, кажется, вполне порядочный человек.
Агнес положила сахар в чай и обхватила чашку руками, чтобы согреться. Сверху по-прежнему раздавался веселый смех. Он гнал ее прочь из дома, прочь из жизни. Когда Тереза начала сниматься в «Маленьких женщинах», она сразу же бросила школу, хотя родители возражали. Свободное время она училась всему, что Цукер считал необходимым, — бальным танцам, вождению автомобиля, теннису, верховой езде.
Чай остывал, а Агнес все думала о своей судьбе, и мысли ее были печальны. Ей давно уже отвели роль прислуги, подающей завтрак и застилающей постель. Всего лишь дополнительные удобства для дочери, которая с каждым днем становилась все более независимой, все более уверенной в себе и все более утонченной. Казалось, на плечи Терезы всегда наброшена сияющая мантия ее успехов, расшитая звездами. Этот образ не оставлял Агнес, когда она смотрела на счастливую девочку, закружившуюся в водовороте жизни. По настоянию родителей Тереза жила дома, но для общения с семьей у нее не оставалось времени. Они встречались только за столом.