— Я слушаю. — Она подняла голову, и Беар заметил в ее обескураженном взгляде страх. Это его поразило. Он еще ни разу не видел, чтобы Даймонд чего-то боялась. Она всегда была упрямой, уверенной в себе и не лезла за словом в карман. Но сейчас в этих манящих голубых озерах плескались слабость и растерянность.
Она не знала, чего от него ожидать, как и от любого другого мужчины, но готова была сдаться на его милость, подарить ему свое тело и свое богатство. Он мысленно дал себе клятву: как бы ни сложилось их будущее, что бы ни было между ними после, но она не должна пожалеть о сегодняшней ночи.
— Робби. — Он провел пальцем по ее плечу.
— Что Робби? — Ее голос был тихим и растерянным — хороший знак!
— Только один десерт. И только тогда, когда он его заслужил. — Беар заметил, что она дрожит, и нагнулся, чтобы вобрать в себя тепло и розовый аромат, идущий от ее дыхания. — И чтобы больше никаких кружевных воротничков, жокейских шаровар и бархатных штанишек.
— Но ему так идет…
— Идет? В этом дурацком наряде он выглядит цирковой обезьяной… — Голос его сорвался. Он помолчал и продолжил тоном пониже: — Я должен заметить… что ты проявляешь гораздо больше вкуса в выборе ночных рубашек, чем в выборе жокейских костюмов для мальчика. Вот эта, к примеру, очень даже эффектная. — Даймонд схватилась за спадавший вырез. Беар поймал ее тревожный взгляд, взялся за ткань под ее пальцами и медленно потянул вниз. — Очень красивый материал, — тихо проговорил он, — не хотелось бы его помять.
Она разжала пальцы, сжимавшие сорочку. Не отрывая от Даймонд глаз, Беар продолжал спускать вниз ткань. Он увидел обнажившуюся часть груди и скользнул пальцами по этому шелковистому холмику, увенчанному бархатным бутончиком.
Он на мгновение перехватил ее поднятую руку, думая, что Даймонд хочет ему помешать. К его удивлению, она протянула руку к его обнаженной груди. Ощутив на своей пылающей коже ее прохладные пальцы, он вздрогнул и испытал волну блаженства. Какое-то время они сидели, одинаково трогая, лаская друг друга и читая в глазах друг у друга все возрастающее чувственное напряжение.
— Ты такая красивая, — проговорил он, опуская взгляд.
— Прошу тебя, Беар…
Он вновь поднял голову и увидел в ее глазах тревогу.
— Не смотри, — прошептала она.
— Но здесь нет ничего такого…
— Пожалуйста… — Она приложила пальцы к его губам. — Не надо.
Он нахмурился, но кивнул и отпустил девушку. Она схватила его руку и опять направила ее к своей теплой упругой груди. Ресницы ее трепетали. Сомкнув пальцы на соске, он услышал и почувствовал, как у нее перехватило дыхание.