Наконец Роуэн поднял трубку, в основном лишь потому, что этого требовали приличия - на звонки надо отвечать.
– Алло?
– Я тут кое-что вспомнил,- произнес Дэвид Белл, словно их разговор не прерывался.- Женщина завернула портрет в бумажный пакет из магазина, разрезанный так, что получился лист бумаги. Помнится, на нем было нарисовано синее сердце, а внизу было написано: «Продукты от Харта». Х-а-р-т-а.
– Харт? - переспросил Роуэн, хватаясь за ручку.
– Ага. Игра слов «По-английски фамилия владельца магазина (Hart) и слово «сердце» (heart) звучат практически одинаково.».
– Спасибо,- поблагодарил Роуэн.
– Возможно, это ничего не дает;
– Я хватаюсь за любую соломинку. Да, кстати,- поспешил спросить Роуэн, недоумевая, почему это не пришло ему в голову раньше.- Как выглядела эта женщина?
Дэвид Белл описал ее.
Через несколько секунд, когда Роуэн повесил трубку, его сердце отчаянно колотилось. Просмотр справочника подтвердил, что в городе действительно имеется продуктовый магазин Харта. Судя по карте, он находился неподалеку, в тихом районе. Роуэну казалось, что это должен быть крошечный семейный магазинчик, дышащий на ладан в попытках конкурировать с супермаркетами. Утром он непременно побывает у Харта.
Это не бог весть что, но появилась хоть какая-то зацепка. Он непременно разыщет эту женщину. Он должен это сделать. По-видимому, и он, и она стали пешками в какой-то странной игре. Может, она знает ответ на мучающие его вопросы. Возможно, сможет рассказать что-нибудь об Энджелине. И вдруг, что самое важное, таинственная незнакомка объяснит ему, зачем он, Роуэн Джейкоб, остался в живых?
Дом оказался маленьким, двухэтажным, розовым, словно сахарная вата. Его не помешало бы подкрасить, но в целом он выглядел весьма привлекательно, несмотря на то, что кованые решетчатые шпалеры были сломаны. Шпалеры и ограду игриво обвивал плющ, в разросшемся садике ярко цвел сладкий горошек. Утреннее солнце ласкало дом своими лучами.
Роуэн догадался бы, что это и есть то здание, которое он ищет, даже если бы старый зеленщик не указал ему на розовый дом в конце улицы. Он и сам не понимал, откуда ему это может быть известно. Просто какая-то необъяснимая сила влекла его к этому дому.
Припарковав машину, Роуэн распахнул дверцу и, выйдя, пошел прямиком по дорожке из потрескавшегося бетона, поросшей травой. Стоптанные ступени вели в маленький полукруглый портик, так же, как и ступени, выкрашенный в не слишком приятный зеленый цвет. Точь-в-точь такой же краской была грубо намалевана вывеска, прислоненная к окну на первом этаже, которая гласила: