Он ответил: «Пожалуйста, папа, еще 5 минут. Я почти закончил».
Я сказал: «Хорошо, 5 минут, и не более того».
После этого я вернулся в спальню к жене. Через несколько минут в комнату вошел Дэвид, в руке у него была книга; он подошел к матери и сказал: «Мама, я, наверно, буду делать доклад по этой книге».
Мать посмотрела на книгу и возразила: «Нет, Дэвид, ты не можешь взять эту книгу, ведь ты ее уже использовал в прошлом году».
Дэвид ответил: «Я знаю, но я сумею сделать по ней еще один доклад, и мне не придется читать новую книгу». «Извини, Дэвид, но так нельзя, это нехорошо, – сказала мать. – Тебе придется прочитать другую книгу».
Дэвид рассердился и накричал на мать: «Ну ладно, я прочитаю другую! Помоги мне подобрать книгу, и я прочитаю ее. Хорошо, я буду читать другую книгу!»
Моя первая реакция была типичной реакцией на то, что ребенок словесно выражает свой гнев неподобающим способом – я почувствовал, как во мне тоже закипает гнев. Моей первой мыслью было: «Да как он смеет так разговаривать с матерью! Я позабочусь, чтобы такое отвратительное поведение не прошло ему даром».
Но к счастью, я вспомнил о том, что случилось со мной накануне. Три дня назад я разозлился на одного человека (обратите внимание – в церкви!) до того, что обозвал его лжецом. Кто справлялся с гневом лучше – я или Дэвид? Я понял, что Дэвид сделал это лучше меня, что он был на третьей ступени шкалы гнева, а я – где-то около пятой. Он направил свой гнев на его источник – на мать. Он не стал выплескивать его на младшего брата, не пинал собаку, не ломал вещи, не пытался оскорбить мать или раскритиковать ее, он не использовал пассивно-агрессивное поведение. Он не стал ворошить старые неприятные темы или обиды. Он просто сказал, что прочтет другую книгу. Может ли кто-нибудь выразить гнев лучше? Единственное, что Дэвид сделал неверно, это то, что он повысил на мать голос. Я знаю не так, уж много людей, включая даже зрелых, которые смогли бы превзойти его.
А что бы случилось, если бы я не сдержался и наказал бы Дэвида? Я отвечу вам: он находился на третьем уровне шкалы гнева, а в следующий раз, когда рассердится, он будет вынужден использовать менее зрелый способ выражения гнева.
Что мне следовало сделать? В тот момент лучшим для меня выходом было не отвечать. Не отвечать не значит простить. По выражению моего лица и лица матери Дэвид понял, что нам не понравилось то, что он сделал. Не отвечая, мы говорили ему: «Нам не нравится то, что ты делаешь, но если ты решил поступить так, будь по-твоему. Это не так уж плохо, но нам все равно это не нравится».