Может, брак является для нее единственно возможным достойным выходом из этого положения? И все же, не будет ли это обманом бедного лейтенанта Перкинса?
— Кетрин? — ее отец легонько постучал в дверь. — Можешь выходить, людоед ушел.
Кетрин задохнулась от неожиданности. Как ей посмотреть отцу в глаза? Взяв себя в руки, она заставила себя успокоиться. Отец не должен ничего заподозрить.
— О, папа, я и не пряталась от него, — сказала она, сама удивившись тому, что ее голос не задрожал.
Она открыла дверь:
— У меня так сильно разболелась голова, что пришлось распустить волосы и немного отдохнуть у тебя на диване.
— А как сейчас себя чувствуешь?
Кетрин не могла различить ни тени подозрения в его голосе, лишь подлинная тревога за нее. Она ухитрилась изобразить слабую улыбку:
— Думаю, что это от нервов, папа. Лейтенант Перкинс попросил меня выйти за него замуж.
Ее отец проглотил наживку.
— И каков же был твой ответ?
— Я еще не решила, но сказала ему, что дам ответ сегодня днем. И мне трудно решить, что сказать.
— Он будет тебе хорошим мужем, Кетрин. Надеюсь, ты примешь его предложение.
— Но я ведь… я не люблю его, — сказала она вполголоса.
— Любовь — не единственная сторона брака, моя дорогая. Уважение, сходство характеров, дружеское расположение тоже немаловажны.
Она посмотрела на него, в ее глазах блестели слезы:
— Может быть, я не достойна его!
— Ну, хватит, Кетрин! Не глупи! У лейтенанта будет отличная жена.
— Если ты не возражаешь, папа, то, думаю, мне лучше пойти сейчас домой. Я хотела бы еще немного подумать перед его приходом.
— Конечно, дорогая!
Кетрин, упрятав всклокоченные волосы под шляпку и надев плащ, отправилась домой. Однако, пройдя уже часть пути, она внезапно повернула и пошла в другой, менее респектабельный, но не менее приличный квартал Бостона. Подойдя к маленькому чистенькому домику из красного кирпича, она постучала большим молотком в дверь. Вскоре дверь открылась, и перед ней предстала миниатюрная седоволосая женщина с живыми черными глазами.
— Кетрин! — вскричала радостно она, простирая к гостье руки.
— О, Бетси! — Кетрин бросилась, в объятия старой экономки. — Бетси! Я в отчаянии!
— Что? Моя милочка, да ты плакала! В чем дело? Бетси провела ее в опрятную маленькую кухню, где преобладали желтый и белый цвета, усадила за стол и поставила перед ней чашку горячего шоколада и тарелку с домашним печеньем. Так у нее было заведено встречать добрых друзей.
— Теперь рассказывай мне все-все, — проговорила она, устроившись поудобнее в кресле напротив Кетрин.
И Кетрин начала повествовать о своих несчастьях, нескладно и путано: лейтенант, его предложение, ее чувства к нему, капитан мятежного корабля… Впрочем, она опустила в своем рассказе ряд подробностей, поскольку даже Бетси она была не в силах признаться, что случилось нечто большее, чем простой поцелуй.