— Ваши дети сейчас с матерью?
— О, вы всегда будете Мисс Любопытством! Ну ладно, существуют двое мальчуганов и две матери. Мальчишки на попечении моего друга, плотника, и его жены, доброй и честной женщины по имени Пенни Сандерв. Для мальчишек это дом, который они знают всю свою жизнь.
— Вы насовсем оставили их одних?
— Они не одни.
— Но ведь вы их Па! — неистовствовала Мерси. — Вы их отец, однако решили найти себе сына получше?
— Не дай Бог!
Хватив прядь его волос, она с особой силой отрезала ее. Пошли мне, Господи, терпение, молилась Мерси, и усмири этот ужасный характер.
— Да, — признался он. — Я надеюсь, что нашел себе сына более высокого происхождения. Да, искренне надеюсь. Его образование, которое в тысячу раз лучше того, что мне когда-либо приходило в голову, обходилось мне пятьдесят фунтов в год. Не понимаю, почему у вас такой сердитый вид, мисс? Каждый отец мечтает, чтобы его сын был лучше всех.
— Я не сержусь. Почему я должна сердиться?
Мерси с ножницами наконец добралась до самых коротких волос на шее Мэггса. Ворот его рубахи был распахнут и откинут, и, подстригая шею, Мерси невольно увидела на спине Мэггса длинные темные шрамы — следы жестокой порки.
— Я отнюдь не злой человек, мисс, — продолжал защищаться Мэггс.
— Кто же это так порол вас плетью, мистер Мэггс? — внезапно, не удержавшись, спросила она.
— Некий кокни по имени Раддер. Королевский солдат.
— Значит, вас порол сам король, — решительно заключила Мерси.
— Мы были вне поля зрения короля. Сам Господь Бог не видел нас в этой яме.
Мерси стригла волосы, то и дело поглядывая на изуродованную спину.
— Если бы я был вашим Па, Мерси, то никогда не покинул вас.
— Но вы не мой Па.
— Да, не ваш.
— Как их зовут?
— Это вас не касается… Ричард, — наконец, помолчав, ответил он.
— Ричард?
— Я зову его Дик,
— Сколько ему лет?
— Джону шесть. Дику десять.
— И когда эти мальчишки ждут с нетерпением возвращения отца домой, он мечется по Англии в поисках того, кто совсем его не любит.
Генри Фиппс покинул клуб, не взяв с собою ни плаща, ни зонта, чтобы уберечь новую военную форму от неизбежного дождя. Адвокат мистера Бакла сам взялся быть гидом их маленькой компании, которая направилась на Грэйт-Куин-стирт через Рассел-стрит и Друри-лейн. Выбор пути не был ни разумным, ни самым кратким, однако Генри Фиппс не стал возражать мистеру Мэйкпису.
Он, как справедливо заметил Эдвард Констебл, был самоуверенным и замкнутым человеком, и подобно многим из них, также считал себя слабовольным; теперь, следуя за мистером Мэйкписом, Генри Фиппс размышлял, какая именно черта его характера заставила его подчиниться распоряжениям такой ничтожной личности, как этот адвокат.