— Если вы за таблетками, то приходите завтра.
— Мери Бриттен? — промолвил он.
Он слышал, как гремят ключи в большой связке.
— Приходите завтра, — повторила женщина. Незнакомец вышел, на мостовую.
— Зажги лампу, Мери.
— Кто вы?
— Тот, кого ты должна узнать, Мери Бриттен.
Она продолжала стоять спиной к незнакомому гостю, все еще перебирая ключи.
— Сейчас темно. Приходите завтра.
— Тот, кого ты должна узнать, весь в лондонской саже. Наконец она нашла нужный ключ. Дверь открылась и слабый свет — в холле едва горела одна керосиновая лампа — осветил высокую, красивую женщину в модном платье синевато-зеленого цвета из ткани, переливающейся, как шелк. Она на мгновение замерла, всматриваясь в темноту, — старая леди полных семидесяти лет, но со своей осанкой и манерой держаться выглядевшая на пятьдесят, во всяком случае при этом свете.
— Итак, Сесил-стрит? — спросил он. — А я думал, будет что-нибудь пошикарней.
Женщина заколебалась. Вглядываясь в темноту и не выпуская ручку двери, она прошептала:
— Что ты здесь делаешь? Тебе не миновать смерти, если узнают, что ты здесь.
— Нечего сказать, хорошая встреча того, кто вернулся домой.
— Не обременяй нас еще и своими неприятностями, — промолвила женщина.
— Ты стала респектабельной леди.
— А ты приехал, чтобы позлословить?
— У меня все хорошо, — сказал он. — Ты не пригласишь меня в дом?
Она не сделала такой попытки, однако стала приветливее.
— Они плохо с тобой обращались?
— Достаточно плохо.
— Как ты узнал, что я живу здесь?
— Я видел твою рекламу в газете.
— Ты вернулся домой, чтобы снова взяться за старое, хитрец?
— Нет, Ма. Я завязал. А вернулся сюда за культурой.
Она рассмеялась.
— Опера?
— Да, — ответил незнакомец, посерьезнев. — Опера, театры. У меня куча времени, чтобы многое наверстать.
— Ну ладно, мне пора спать, Джек. Поэтому прости, что не приглашаю поболтать.
— Может, мне зайти к Тому?
— О Боже, Джек!
— А что такое?
— Ублюдок! — воскликнула она, искренне возмущенная. — Ты не знаешь, что он мертв?
— Нет! Нет! Я этого не знал.
— Да простит меня Господь, Джек, но я не такая простушка, чтобы поверить. Ты заплатил за это. Я знаю, как все было устроено.
— Я ничего никому не платил, клянусь.
— Чего тебе нужно, Джек? — уже устало спросила старая женщина, и на этот раз ее голос дрогнул. — Что ты делаешь в Лондоне?
— Это мой дом, — ответил Джек, повысив голос, и в нем послышались те же свирепые нотки, которые на мгновение почуял швейцар гостиницы «Золотой бык». — Вот чего я хочу. Быть дома.
— Я все еще владею своим бильбоа1 и думаю, что смогу воспользоваться им.